Финансовые дела у гильдии, исчезнувшей из поля зрения на семь лет, шли очень плохо, неудивительно, что в тесном помещении, расположенном под землёй, не осталось ничего, кроме вытесанных в укреплённых камнем стенах шести неудобных сидений. А ведь когда-то Орасион Сейс владела немалым имуществом, даже дорогостоящее вооружение могла себе позволить. Впрочем, именно это поправить было легко, да и теперь, когда Хотэй предал их, денежный вопрос не имел столь большой важности. Не так часто в холодном, бесстрастном взгляде Миднайта можно было разглядеть искры радости, но сегодня он на несколько шагов приблизился к своему триумфу, впервые собрав состав Орасион Сейс вместе. Увы, состав был неполный, что лишало их значительной части силы. Возможно, частью вины было пренебрежение отца к каждому из шести столпов по отдельности, но главной причиной стала переоценка собственных сил: годы размышлений, изучения тайн магии и соприкосновения с ними дали понять, что в те времена Миднайт мало чем отличался от любого второсортного волшебника. Но теперь… теперь он знал истину, знал больше, чем знал его отец. Теперь его имя — Брейн II.
— Благодарю за то, что подобрали осколки моего черепа, находится в таком состоянии было крайне неприятно. — посох, в котором находилась душа Клодо, было восстановить нелегко, даже сейчас Миднайт не был уверен, что в пострадавшем черепе не было маленьких трещин, хотя на взгляд всё было в порядке.
— Скоро ты получишь полноценного голема. Нам ещё пригодится твоя сила. — увы, даже считая Клодо, их не могло быть пятеро: магия требовала присутствие шести живых, а не шести душ, но всё же, самый старый из нынешнего состава Орасион Сейс мог принести немалую пользу. Первым на собрание явился Рейсер, единственный, кому незачем было скрываться от посторонних взглядов, замечавших лишь странный цветной объект, почти не касающийся поверхности земли, чуть позже появился Кобра, молча занявший место напротив мастера. Брейн II помнил, как его отец поразил ядовитого драгонслейера в спину, лишь обещание Миднайта помочь ему в поисках Куберуса помогло убедить Кобру бежать из тюрьмы и вернуться в гильдию.
— Ангел опаздывает. — заметил Брейн II, оглядев присутствующих бесстрастным взглядом. — Мы снова вместе, но наша гильдия переживает не лучшие времена. Есть предложения, как это исправить?

— Нужно вернуть старые силы. Помните, мы входили в Союз Балаам, нас боялось множество темных гильдий. Да те же «Мумии». Явиться к паре-тройке, сами все отдадут, лишь бы мы их не трогали. — Миднайт бросил на Рейсера бесстрастный взгляд.
— Если ты уверен, что необходимо так действовать, можешь заняться этим. Один справишься? — тон Брейна Второго был ровным, нельзя было понять, являются ли его слова иронией или же вполне серьёзны. Вообще, некоторые гильдии действительно можно было вернуть под свой контроль достаточно легко, если, конечно, их не взяли под своё крыло союзнички, в любой момент могущие оборотиться во врагов. Союз Балаам никогда не был достаточно стабилен, а ведь иначе бы под его контролем могла бы оказаться половина королевства.
— Сильных надо. Какого черта мы вообще тут сидим, когда надо действовать? — Кобра как всегда был горяч. Трудно было сказать, хорошо это или плохо: с одной стороны вспыльчивость всегда мешает продумывать свои ходы, но с другой — у Кобры теперь было достаточно ненависти, чтобы обратить в прах любого врага без малейших колебаний.
— Кобра прав. Нужно найти достойного присоединиться к нам. После предательства Хотэя… Это лучшее, что мы можем. Есть кандидатуры? — Рейсер поспешил согласиться с мнением товарища. В целом Брейн II был доволен, все в его гильдии были готовы действовать, а для первого этапа восстановления этого было вполне достаточно.
— Ты правильно мыслишь, Кобра. Как ты знаешь, магия Орасион Сейс может функционировать в полную силу только, когда все шестеро столпов в сборе. И я очень надеюсь, что нам понадобятся двое достойных, а не трое. — отсутствие Ангел начинало злить. Как новый мастер, Брейн II непременно потребует от неё полного отчёта после собрания, причём выяснять детали он будет столько времени, сколько она потратит, чтобы добраться сюда. — Я слышал, что Сердце Гриммора переживает не лучшие времена. Конечно, в массе своей это сброд, но кто-нибудь из родственников чистилища сгодиться может. Среди остальных я также держу под наблюдением несколько кандидатур, но их придётся доучивать. Не хотелось бы тратить лишние дни…
— И минуты тоже… Ангел проявляет неуважение ко всем нам.

Отредактировано Midnight (2012-09-15 23:00:23)

Мелкие капельки воды отделялись от потолка и медленно падали вниз. Она видела каждое их движение. Как они проворачиваются, поблескивают в полумраке, а затем опадают на неровную мощенку туннеля. Их превстречный реверанс проходил так медленно, так изящно,.. а после они разбивались. И этим все оканчивалось. Говорят, что в состоянии глубокого душевного волнения человеческий мозг способен улавливать в два раза больше изображений окружающей действительности, исходящих от зрительного анализатора. Отчего время настолько удлиняется и замедляет свой бег. Для кого-то такие моменты становятся невыносимыми, для кого-то спасительным преимуществом, а ламийка, собственно, ничего особенного не ощущала. Время, когда ее цель заставляла метаться туда и обратно в поисках выхода, давно прошли. Теперь же эмоциональная сторона отчаянья полностью себя исчерпала, оставив привычный профессиональный расчет и глухую боль, запрятанную глубоко внутри. Причем первый из оставшихся постоянно напоминал, что второй и вовсе-то не существует, что это всего-лишь усиленный разумом обрывок воспоминаний и ничего более...  и что, вот, придет и такое время, когда она буде позабыта. А вторая же с той же очередностью заставляла помнить, что время никогда само по себе не лечило ран. Ведь оно является только абстрактной единицей, в которую принято вкладывать свои планы и намерения. И ничем большим.
Влажный воздух периодически ударял в лицо, награждая землистым привкусом, но Софи уже толком и не придавала неважному окружению особенного значения. Ранее, конечно, можно было похвастаться и более теплой аудиторией. Ну а сейчас, выбор ее заметно сократился. Но и дело состояло не в самом выборе, скорее уж в оставшихся призрачных возможностях, ради осуществления которых не имело значения, к кому и на каких условиях придется обратиться.
Вскоре туннель закончился, и взору предстало слабо освещенное помещение. Не самое лучшее место для дружеских бесед, конечно, что ж поделаешь. Девушка сухо полусонно вздохнула, затем медленно провела взглядом по неровным очертаниям стен, потом еще раз вдоль присутствующих. Полумутный взор едва заметно блеснул, выдавая активность ранее наложенного в качестве предосторожности защитного заклинания. Слабенькой, конечно, но зато охраняющей от самой главной напасти: сохранение разума в прежнем состоянии (правда в случае Софии понятие достаточно размытое) являлось неотъемлемой частью привычного естества, с которой она до последнего при любых обстоятельствах прощаться не собиралась.
Встав рядом с Ангелом, она плавным движением сняла цилиндр и приставила вышеуказанный к груди, после чего почтительно кивнула. И замерла. Жест немого приветствия преследовал при сем несколько целей одновременно: во-первых, права голоса ей еще никто не давал, но сия формальность волновала ее более опосредованно. Пока девушка прощупывала окружающую обстановку, не хотелось совершать ошибок с первых же минут. Все же будет немного обидно, если при нежелательном исходе не получится даже шага в сторону ступить. Потому приходилось просчитывать несколько возможных веток поведения наперед.

«Фейри Тейл. Вернулись», - Софи нахмурилась, мысленно повторив ранее сказанное. Выходит, если дела пойдут более-менее гладко, можно будет убить сразу двух зайцев. Фигурально говоря, разумеется. Все-таки именно эти «зайчики» виновны в роспуске Фантома и в том позоре, который они обрушили на метра. Раз уж на сей раз им удалось выкопаться обратно из могил, почему бы теперь не помочь сему дружному коллективу засыпать их снова? Эти феечки ведь тоже люди, а не какие-нибудь там мифические создания, так что у них, так же как и у всех смертных, весьма ограниченный запас прочности. Что же до полосы везения – пусть считают, что она уже оборвана.
- Я не настолько глупа, чтобы носить при себе знаки гильдий, - магичка слабо улыбнулась и потянула застежку на манжетке. Движение это было быстрым и одновременно плавным: на то, чтобы раскрыть и сдвинуть рукав не потребовалось и секунды. София обнажила правое предплечье, крестообразно обернутое лентами, где примерно посередине на нетронутом плетением месте красовалась застарелая печать в виде русалки. – Что до нее… герб может быть любым… - пришлось выдержать небольшую паузу, пока знак плавно не изменился на фантомный, а после переформировался в символ саблезубых. – Как и я сама. Могу быть кем угодно.
Ламийка тряхнула полностью белой выседевшей головой и глянула в сторону, чтобы избавить присутствующих от возможного ощущения излишнего внимания к их персонам. Затем почти театральным жестом вернула цилиндр на прежнее место. Кромешная мысленная атмосфера здешней компании была для нее несколько непривычной, но позволить себе онулировать «дар чувства» именно в сей момент времени она не могла – любой поворот в окружающих веяниях, который София способна пропустить, либо распознать не так, как следует, может дорогого стоить.
- В общем-то, вы и так должны это помнить, сэр Миднайт. За последние семь лет не так много всего поменялось… Правда время к добру или к худу предоставило мне несколько новых возможностей. Ангел уже наблюдала меня в бою, и мне было сообщено, что я могу быть вам полезна, - девушка слегка сощурилась, глядя на главу просящих, и продолжила все тем же отстраненным тоном, словно о ней никогда и речи не шло. – Что же до цели, ежели мы найдем общий язык, она может стать сходной.

— Увижу ли я то, что хочу увидеть или же услышу крик боли? Кобра, не подведи меня, раскрой её сущность и её способности для меня… и свои тоже. — за прошедшие семь лет все его товарищи сильно изменились, их души раздирали новые противоречия, неизбежно порождаемые этим несовершенным ограниченном мире, старая боль же утихала слишком медленно, а для некоторых из них она не могла утихнуть никогда. Никогда до тех пор, пока Миднайт не добьётся той цели, дорогу к которой было так нелегко найти… Тёмный маг неподвижно замер, ожидая начала поединка. Его слова можно было истолковать по-разному. Он не требовал победы над Коброй, она была ни к чему, ведь он хотел знать, какие намерения скрываются за её нарочито бесстрастным взглядом. И всё же, ей следовало оказаться достаточно сильной, чтобы суметь дать отпор, иначе не было бы смысла желать заполучить не только информацию, но и её.
— Так будет можно внедрится почти в любую структуру. Джерард оказался слабаком и идиотом, позволившим манипулировать собой, но его партия с советом была почти совершенна. Так не сыграть ли нам с хвостатыми феями в нечестную игру? Или, может быть, с ламиями, что виновны в случившемся ничуть не меньше? — инстинкты Кобры были обострены до предела. Он словно стремился стать невидимым, вжимаясь в кресло, он тоже почувствовал нечто, что нельзя было игнорировать. Кандидат или враг? А, может быть, просто бесполезный мусор, от которого следовало избавиться? Ангел тоже могла ошибиться, она всегда блуждала в своих грёзах больше, чем любой из их компании, но именно поэтому она была так фанатично предана своим идеалам. Миднайт чувствовал её искренность, столь редкий дар среди тёмных, и это заставляло доверять ей. И всё же, они слишком часто не могли понять мотивов и целей друг друга…
— Ну что же, попробуй удивить меня, Ангел… да начнётся представление! — атака Кобры была стремительной. Он всегда воспринимал любой поединок близко к сердцу с тех пор, как потерял Куберуса, но сейчас он, похоже, был заинтересован не только поэтому. Миднайт довольно улыбнулся, ему не пришлось раскрывать информацию, чтобы увидеть то, что его интересовало. Похоже, в тесном помещении у гостьи было преимущество, её магия заполняло собой слишком большую площадь, чтобы Кобра мог успешно маневрировать, но у ядовитого драгонслейера были свои преимущества. Его силы стали другими, более мощными и более совершенными. Сможет ли он выполнить свою задачу идеально?
— Теперь надо наблюдать, не упуская из виду ни одной детали. А ведь ставки растут… Мог ли ты решиться на подобное, отец? Теперь, когда Нирвана погибла, все твои слова потеряли смысл. Не беспокойся, я пойду дальше тебя. Сейчас или ещё через семь лет — неважно, ведь там, куда я стремлюсь, понятие времени отличается от того, что существует здесь.

На долю секунды ей показалось, будто он способен пробить то мрачное порождение. Но нет, этот Кобра имеет при себе один неоспоримый недостаток: он теплокровен, как и все люди. Софи даже могла «прочувствовать», как сейчас видит его гидра – всего-лишь нарушитель спокойствия, помеха, возможно, жертва. Будет слишком стремителен – придет время остановиться. Будет слишком агрессивен, пожнет долю своей агрессии. Не большую и не меньшую, а равную. Он далеко не хищник, даже и не зверь вовсе. А лучше бы был им, потому как звери никогда не изменяют своим инстинктам.
Девушка отступила еще немножко назад, постепенно обходя гидру и, по всей видимости, собираясь вернуться на исходное место, где стоял противник при начале боя. Одна из змей яростно взревела, отворачиваясь от летящей на нее тряпки и проворачиваясь, как и все остальные обратно к своему обидчику. Для Софии голос этот звучал почти музыкально.
«Вот она, мера моей ненависти, которой у меня никогда не будет, - ламийка провела ладонью по воздуху, словно погладила, и земля под едва приземлившимся магом всколыхнулась волной, как будто внизу перемещалось, буквально плыло, нечто внушительное. – Она и я – система единого целого. Одного начала, но разных отголосков. Потому, если желаете победить, никогда не следите за мной. Иначе наступит момент, когда и вовсе себя потеряете. Попробуйте укротить Ненависть. И тогда ваше преимущество будет неоспоримо».
Его проблема состояла в том, что он останавливался. Его движения не были достаточно слитными. Не как у опытного охотника. Ведь охотник не метается - он всегда нападает, чтобы завершить битву одним ударом. Если же усилия оказываются недостаточными, то совершается удар, не уступающий предыдущему.
В противоположность гидра не принимала заминок. Жертва ярким раздражающим пятном отображалась в ее тепловом виденье и подлежала устранению, как и иные вредоносные факторы, нарушающие мягкую тьму владений. Потому незамедлительно последовал бросок: одна из голов свернулась широким колесом и с треском ударилась в пол, разбрасываясь в стороны каменными осколками, но зато не позволяя обойти себя сбоку; другая же, самая крайняя по ходу следования противника, подогнулась под предыдущую и выдала мощный кислотный залп на случай, если тот решит поднырнуть; средняя змея, на которую покусились ранее, атаковала выше, целясь прямо в лицо. Две головы позади активировались лишь с заминкой в четверть секунды: крайняя левая с проворота бросилась сзади, в корпус жертвы, а следующая вообще еще не успела вернуться.
София слегка поморщилась от дикого хохота, что пронесся над комнатой. И продолжила свое отступление. Намеренное и просчитанное. Им лучше не встречаться друг с другом. Так будет безопаснее для обоих.
«Лучше бы вы слышали мой голос… Обратный отсчет пошел. Я верю в то, что вы успеете», - девушка прищелкнула пальцами, а после направила полусложенную ладонь чуть вверх, поворачивая один для ранее задействованных знаков. Если Кобре удастся вынырнуть снова, у нее будет свой ответ. Быстрый и в меру слаженный. Не хватит неожиданности, можно будет взять покрытием. А там будь что будет.
Слушая затихающее звуковое эхо, стены помещения будто бы трепетали и взрагивали. С потолка скромно ссыпались мелкие камушки, разрывались скудные облачка пыли. Шуршание, шепот, скрежет - все было поглощено в смятении. И никому до сего не было дела.

Каждый выпад, каждое движение раскрывало важную информацию о боевых навыках, эмоциях, сильных и слабых сторонах каждого из оппонентов. Частично раскрывало оно и намерения их гостьи, видеть насквозь мешала магия иллюзий, даже не используемая, она окружала её туманной дымкой, но вряд ли это могло обмануть способность Кобры слышать всё, даже мысли и сокращения нервных окончаний. А Брейн II? Его задачей был анализ, новое имя необходимо было оправдывать, раз уж ему пришлось занять должность мастера вместо своего отца. И он примет лучшее для гильдии решение, слишком много было поставлено на карту с самого начала, и слишком долго им пришлось ждать своего триумфа. Рейсер вовремя остановил поединок. Дальнейшие попытки получить сведения могли выйти из под контроля, их гостья была достаточно крепкой, чтобы драка затянулась надолго, а тёмная аура вокруг волшебников увеличивалась с каждой минутой. Чудовище исчезало медленно, как будто увядая для того, чтобы обратиться в прах, как неизбежно обращается в прах всё, что есть в этой вселенной, пока следует к своей гибели по прямой времени. Миднайт глубоко вдохнул тяжёлый воздух, пахнущий сыростью и разложением.
— Все это было излишним. — голос иллюзионистки был бесстрастным и спокойным, как будто она не сражалась только что с противником, превосходящим её по силе. Что ж, подобная реакция была по душе Миднайту, ярость должна быть холодной, иначе она не больше, чем пустой звук или движения. Брейн II лишь покачал головой.
— Я придерживаюсь другого мнения на этот счёт. Ваш поединок не был бессмысленным. — волшебник не отводил взгляда, но теперь он смотрел сквозь собеседницу, куда-то в пустоту. Несколько пластов глины осыпалось с одной из стен бункера, обнажая цельнометаллическое покрытие.
— Наследие семилетней давности… Мы были могущественны, но нам приходилось делить статус сильнейших ещё с двумя гильдиями. И этот Хвост Ворона, примазавшийся теперь к совету… Тоже наследнички фей, будь они прокляты. Но скоро всё изменится.
— Назови своё имя. Полагаю, мы найдём общий язык. Насколько тесно ты готова сотрудничать с нами?