Вы когда-нибудь заходили внутрь здания, просто проходя мимо него? Только из-за того, что вам в этот момент взбрело в голову сделать это? Наверняка нет. А вот Лина зашла. Ну, если быть точнее, то это было не просто какое-то абстрактное здание, а самая что ни на есть маленькая и уютная гостиница плана "всё включено". Нет, она зашла вовсе не для того, чтобы снять комнату на ночь - она уже нашла себе очень даже дешёвую комнатку, как раз для того, чтобы вернуться ночью и лечь спать. И нет, она не навещала своего хахаля, живущего в этой гостинице - он жил не здесь, а если говорить точнее - он вообще не жил, ибо у Лины парня не было. И уж тем более она зашла сюда не для того, чтобы провести ночь со случайным ухажёром, которого пять минут назад подцепила на улице. Всё было намного, намного проще - она вот уже несколько дней бродила по близлежащим окрестностям в поисках места, где она могла бы вкусно и недорого поесть. Как можно понять, такие идеальные сочетания встречаются крайне редко - в заведениях, где покушать стоит копейки, готовят отвратительно, а там, где вкусно, всё стоит крайне дорого. Вот и бродила она в поисках золотой середины - резерв денег-то не бесконечный, и хочешь-не хочешь, а экономить рано или поздно придётся, особенно с её-то аппетитом, и чем раньше она начнёт - тем дольше будет сытно кушать. Вот такой вот прозаический расчёт и немного любопытства и привели Лину к тому, чтобы заглянуть в холл гостиницы, где сегодня намечались необычные события, о которых, естественно, никто из постояльцев и тем более гостей был ни слухом ни духом.
Итак, Лина стояла у стойки холла и скучающе осматривалась вокруг, периодически пытаясь безуспешно дозваться до персонала позвякиваниями звоночка - ведь надо же было ей узнать, где именно расположен местный ресторанчик, как к нему пройти, пускают ли туда гостей или только постояльцев и вообще - а стоит ли ей туда идти? Как назло, никто из персонала так и не появился, и Лина, отчаявшись ждать у стойки, переместилась в кресло в холле с твёрдым намерением дождаться ответа. Ну а так как просто так сидеть ей было очень даже скучно, а скучать она не любила, то взяла какой-то журнал со столика, начав его лениво листать. И вот в этот судьбоносный момент в холл зашёл ОН - высокий, стройный, чуть-чуть бледноватый, но это казалось контрастом от его непослушных чёрных волос, он мог бы стать и сам по себе возможным вариантом для Лины.  Так что нет ничего удивительного, что в тот момент, когда бутылка соприкоснулась с полом со звуком разбивающейся посуды, взгляд Лины был направлен по-прежнему на этого самого красавчика. Ну а дальше оставалось только вдохнуть и пошло поехало - любовное зелье заставило Лину втрескаться в парня по уши, вот так вот просто, абсолютно его не зная, и сразу по уши. И вот хоть стой, хоть падай, хоть к психотерапевту води - а она в него влюблена. На ближайшие 24 часа как минимум, а там уже как получится и сложится. И вот в этот момент, когда она сидела и буквально пожирала его глазами, подмечая малейшие детали, он повернулся в её сторону, заставив вспыхнуть и спрятать лицо за журнал, уткнувшись в него носом, да мысленно молить непонятно кого о том, чтобы её вспыхнувшие чувства нашли свой ответ. Вынырнув через минутку, она не обнаружила парня на месте и, заполошно пометавшись глазами, внезапно наткнулась на его взгляд, внимательный и направленный прямо на неё. Лина  и мысли дело само по себе плохо совместимое, а уж в таком состоянии - и вовсе невозможное, так что вместо того, чтобы просто бросить журнал на стол и подойти для выяснения отношений, Лина, снова покраснев до кончиков ушей, так и бросилась на улицу, продолжая сжимать журнал в руке.

Близость. Невыносимо сладостная близость - Лину и парня разделяло совсем крохотное расстояние. Мизер, даже по сравнению с её ростом. Вот только преодолеть этот мизер было невероятно трудно. Нет, её не парализовало от той ситуации, в которую она попала. И чувство никуда не делось, оно продолжало жить в её сердце, крепчая с каждой секундой. Но чем сильнее оно становилось, тем сильнее душу грыз червячок сомнения - а ведь она-то недостойна его. Характер мерзкий, стирать не умеет, прибираться не любит, заботиться о нём не сможет. Личико хоть и миленькое, но уж очень детское, груди вообще нет считай, а именно на этот аспект парни обращают внимание чаще всего. Всего и достоинств, что готовить умеет, хоть и редко этим делом занимается, да магичка. И то большей частью по разрушению специализируется, только одно полезное заклинание - полёт. Словом, ходячее недоразумение, которое и даром-то не каждому сдалось, а тут ещё и любить надо... Вот именно этого она и боялась - что если она покажет свои чувства, то её отвергнут. Очень боялась, невыносимо боялась, настолько, что даже близость с объектом обожания не вызывала краски - в тот момент когда она, не разбирая дороги, бросилась наружу и, врезавшись в него, была подхвачена и аккуратно поставлена на ноги, лицо её было даже близко не красным, наоборот - оно было побледневшим. И всё из-за этого явно ненормального страха в её душе, который мешал стряхнуть с себя оцепенение и, качнувшись-таки вперёд, спрятать своё пылающее лицо у него на груди, обняв его и прижавшись. И вот в тот самый момент, когда она уже совсем пала духом и хотела было извиниться и уйти, она вдруг поняла и ощутила, что несмотря на то, что она уже как бы стоит на ногах, причём очень даже крепко и устойчиво, отпускать её и убирать руки парень не спешил. И не спешил - это ещё слабо сказано - наоборот, он явно вообще не собирался её убирать. Вот теперь-то Лина вспыхнула. Да ещё как вспыхнула - она не просто покраснела, она залилась краской даже не до кончиков ушей - у неё шея пошла пятнами. И вот тут-то стало неважно всё на свете - ни её внешность, ни её характер, ни её умение/неумение, ни даже та дистанция, которую она так боялась преодолеть. Сейчас было важно только одно - надо было спрятать своё пылающее лицо от его взора. Куда угодно, неважно куда, хоть под землю провалиться, хоть улететь - что угодно, лишь бы было спокойно, лишь бы она смогла согнать краску с лица.
Лишь через пару минут Лина поняла, что и в самом деле спрятала лицо от его взора. Вот только куда! Все эти пару минут она успешно прятала лицо на его груди, даже и не заметив, когда это случилось, когда она качнулась вперёд, уничтожая последний барьер, разделяя их, когда она справилась со страхом, гложущим её, между прочим, до сих пор. Вновь захотелось спрятаться, захотелось убежать, но вместо этого она лишь продолжала стоять, уткнувшись лицом в его грудь и чувствуя, как бешено колотится сердце.  Так прошли ещё минут пять, пока она хоть немного не успокоилась и, подняв несмело личико, отчаянно всё ещё краснея, не прошептала, закрыв сразу же глаза и пьянея от собственной наглости:
-Пожалуйста... Поцелуй... меня...

Не было. Он не согласился. Не было никакого поцелуя, её просьба не возымела эффекта. И сразу же мир рухнул. Страх? Страх пропал, всё, её уже отвергли. В душе сейчас уже не творился ураган, бушевавший там до сих пор, нет, теперь там было пусто и одиноко. И даже любовь к нему, пылавшая в ней, отошла на второй план, спряталась где-то в глубине. Одиночество. горе, разочарование, печаль - почти все отрицательные эмоции воцарились у неё в душе. Почти - там не было лишь ненависти. Как она могла ненавидеть его, пусть и отвергшего её любовь? Ведь она до сих пор любит его, любит беззаветно и преданно. Да и потом, кто знает, вдруг у него уже есть девушка, и отказал он ей лишь потому, что не хочет изменять? И ведь даже от мысли о возможной сопернице в ней не завозился червячок ревности - в той пустыне, что царила внутри, уже умерло всё живое и ворочаться было нечему и некому. Вот вообще нечему - в душе были лишь спрятавшаяся куда-то в глубину души любовь и привольно раскинувшаяся пустыня тоски и горя. Вновь опустив глаза, уже не краснея от своих действий, Лина лишь уткнулась вновь ему в грудь, напоследок, перед тем, как уйти, да хлюпнула носом - нестерпимо хотелось плакать. Даже не плакать - хотелось забиться в какую-нибудь щель, куда-нибудь в тёмный угол и разрыдаться по-полной. Очень хотелось, но только не перед ним - слёзы девушки наверняка расстроили и его. А портить настроение не хотелось.
Лина уже хотела было, пряча покрасневшие глаза, торопливо извиниться и убежать, даже дёрнулась было чтобы отстраниться от него... Но не тут-то было - его руки по-прежнему лежали на неё, обнимали её и прижимали к себе. И не собирались отпускать. Что угодно - но отпускать её он не хотел. Или не мог? Сейчас это было одно и то же. А потом... потом была ласка. Была его рука, ласково лежащая у неё на голове, рука, которая трепала её волосы, не так, когда больно, а когда ласково их ерошат, заставляя на пару секунд повиснуть пушистым облачком. Была нежность, столько невообразимой нежности, что стало сразу понятно - он вовсе не отвергал её. У него и в мыслях не было её отвергнуть, просто... Просто он был не готов. Ещё бы, они знакомы... Да они вообще не были знакомы - она не знала его, он не знал её, но тем не менее они уже обнимаются. И она, несмело обнимая его, утыкается сейчас лицом в ткань куртки и плачет. Нет, не плачет - слёзы сами текут из закрытых глаз, слёзы радости, счастья и облегчения, громадного облегчения, что он не отказался от неё, что разрешил остаться рядом. И даже не просто остаться - он повёл её куда-то. Медленно, словно боясь что она, уже отпустившая, но тем не менее цепляющаяся за его ладонь своими ручками, отстанет от него, растворится в городе и они больше никогда не встретятся.
Он повёл её. Повёл куда-то, в место, которого она не знала. В место, из которого сама бы пешком никогда не выбралась - у неё всегда оставалась возможность взлететь и осмотреться сверху. Но она не осматривалась по сторонам - она смотрела лишь на него. На его лицо, на его торс, на его руки, ладонь одной из которых она судорожно стискивала, боясь отпустить. Смотрела и не могла оторвать взгляда. Вновь и вновь любовалась всем, что составляло его и его внешность. А ноги её, тем временем, шагали сами по себе и привели вслед за ним в замечательнейшее место. Сад, уютный сад, находящийся на возвышении, полный деревьев, дарующих тень, и скамеек, красивых скамеек, на которые можно присесть. Но ещё этот сад открывал прекрасный вид на садящееся в море солнце. Оранжевое, красящее небо солнце, вторая половинка которого отражалась в воде и окрашивала воду в тот же рыжий цвет, что и само солнце. Две половинки, встретившиеся вместе. Как и они... Две половинки, встретившиеся вместе. Никогда не знавшие друг друга, но полюбившие с первого взгляда. Две половинки, предназначенные друг другу самой судьбой. Две половинки одного целого. Не знающие друг друга. Но могущие узнать...
-Имя? Меня зовут Лина... - она произнесла это вновь покраснев и уже смело уткнувшись ему в куртку, пряча своё лицо и глаза за неё и под своими пышными волосами - Лина Инверс... Скажи... Ты не мог бы... рассказать мне... о себе? - последние слова и вовсе были произнесены шёпотом, тихим, но таким отчётливым для человека, прислушивающегося к ней. А он - прислушивался...

Никко. Имя как имя, причём явно видно что сокращение. Очень распространённое, причём не только в разных языках, но и для обоих полов. Николь, Николай, Николя, Николь, Ник, Никколо - все эти варианты лишь тому примеры - имя очень даже распространённое. Но для неё оно сейчас было единственно правильным, единственно подходящим и возможным. Никко, имя, пусть даже сокращённое, но такое замечательное и великолепное, что не хотелось его сокращать до Ника. Хотелось узнать, как его зовут полностью, не только имя, но и фамилию, но Лина считала, что пока что не время. Пока что не стоит - он же ведь выполнил её просьбу. Пусть только вторую, начисто забыв о первой - пусть. Но он сейчас рядом, здесь, рядом с ней, и никуда не уходит. Он здесь и обнимает её. Он здесь и делится с ней всей той лаской и нежностью, которую вообще может дать. Он просто - здесь. Пусть он молчит и не договаривает - ещё найдётся время для подробнейших расспросов, найдётся время для рассказов. У них будет время на всё. А пока она лишь просто прижимается к нему, чувствуя его руку на своём плече, чувствуя, как он обнимает её. И прижимает к себе. И сердце, что так бешено стучало раньше, в те минуты, когда они только встретились, уже бьётся тихо и размеренно. Нежность, ласка и теплота окутывают её, прогоняя прочь страх и переживания. Прогоняя прочь все плохие эмоции, не так давно воцарившиеся в душе после одной неудачной реплики. И повинуясь этому, Лина тоже превращалась обратно из маленькой невинной и наивной девочки в ту самую сумасшедшую магичку, которую даже в Церберах, одной из самых безбашенных гильдий (не считая Фейри, к которой, кстати, как оказалось, Никко и принадлежит) не каждый решается тронуть. А те, кто осмеливаются, сами не знают, к какому эффекту приведёт их реплика - то ли она разозлится и разнесёт пол-зала, пытаясь добраться до обидчика, то ли рассмеётся и пригласит поболтать. Да и сама Лина никогда не знала, как поступит в тот или иной момент - её поступки всегда были продиктованы настроением. Вот и сейчас, больше всего ей хотелось взять его, человека, к которому у неё в сердце горит огонь любви, и радостно, возможно даже с счастливым визгом, обнять, прижать к себе или прижаться самой, как можно ближе, чтобы тепло, которое они дарят друг другу, нежность и ласка, которую они тратят, вовсе не бездумно или впустую, тратят друг на друга - чтобы всего этого с её стороны было как можно больше. Хотелось, очень хотелось, но она знала, что так она сейчас не поступит. Не потому, что не понравится - просто неуместно. Неуместно потому, что так она может поступить при следующей встрече, ведь они уже будут знать друг друга, они уже будут хотя бы друзьями - одна только мысль об этом заставляла болезненно сжиматься что-то внутри её, но Лина прекрасно отдавала себе отчёт, что возможен и такой вариант. Однако было и кое-что ещё, что она могла сделать. То, что не меньше покажет ласки и нежности, да и с его стороны тоже будет возможность продемонстрировать те же чувства, но при этом будет более уместно. И Лина уже собралась было так поступить, но тут был задан вопрос. Вопрос как вопрос, ничуть не личный, ничуть не интимный, возможно, заданный лишь для поддержания разговора, но, тем не менее, очень важный для неё. Ведь так она может показать, что и она не просто девушка, а тоже магичка.
-Я тоже приехала вместе со своей Гильдией - Лина сдвинула повязку, закрывающую её лоб и поддерживающую волосы, наверх, открывая взгляду вытатуированный на её лбу знак Церберов и смущённо хихикнула, тут же его спрятав - Когда делали - мелкая была, неразумная, хотелось гордо всем показывать, что вот, да, я аж у Церберов состою. Ну а потом уже пришло понимание, что зря, а ведь её уже не переместишь. Вот и хожу с повязкой, которая заодно не даёт волосам в лицо лезть. - она улыбнулась и нырнула под его руку так, чтобы он её обнимал, прижалась к нему, к его телу и довольно улыбнулась, украдкой начав тереться щёчкой об него, руками обхватив обнимающую её руку - Ну, если быть честной, то я с гильдией приехала в соседний город, а на фестиваль отправилась сама по собственному желанию. - Лина замолчала и добавила совсем-совсем тихо, только для себя - И встретила тебя...

О да, Лина прекрасно представляла, как именно ребята из Фейри Тейл любят это дело. Даже не просто выпить, хотя среди них, вроде бы, есть девушка, способная пить бочку за бочкой, а устроить настоящий беспредел и разрушение - вот чем любит позаниматься эта гильдия. Не потому, что это им надо для каких-то целей, не потому, что они получили такое задание, даже не потому, что они захотели разрушить город - просто так получилось. Кто-то обиделся на кого-то, ударил, тот в ответ дал сдачи - и пошло-поехало разрушение, сначала зал трактира, потом сам трактир, затем парочку соседних домов, затем, глядишь, уже и улицы целой нет, а там и до города недалеко. Вот такие они, Фейри Тейл, как большие дети - всё делают так, как захотелось их весёлой и доброй душе. Потому и любят их в народе, да и в других гильдиях тоже - вон, их глава Голдмайн вообще чуть ли не закадычный приятель главы Фейри Макарова... Да что тут говорить, даже те, кто сам раньше был таким же ребёнком, как нынешнее поколение, те, кто в своём беззаботном детстве устраивал ничуть не менее шумные и буйные вечеринки - они, ставшие ветеранами гильдии, ни за что не хотели покидать своих товарищей и преемником. Не потому, что не могли, не потому, что не на что было бы прожить - потому что не хотели. Потому, что гильдия стала для них родным домом, тем самым местом, куда стремишься вернуться не смотря ни на что и которое будешь защищать ценой своей жизни. Не деревянный домик, не погреб с винами или любимую барную стойку - людей, окружающих тебя, потому что здание можно отстроить, а вот человека уже не вернёшь. Потому и возвращаются, потому и защищают, потому и не хотят покидать - гильдия для них дом родной... Который Лина у Церберов обрести не смогла. Не то, чтобы Годмайн был плох, или в здании гильдии царила напряжённая атмосфера, вовсе нет... Просто там не было домашнего уюта, это была любимая, но работа, которую ты выполняешь с огромным удовольствием, но возвращаешься всё-таки потом домой, а не обратно на работу. И потому они отличались, насколько бы их не называли ближайшей по безбашенности к Фейри Тейл гильдией
-Знал бы ты, как я тебе завидую - внезапно произнесла Лина, даже и не думая скрывать какие-то свои мысли, продолжая прижиматься к его боку и чуть ли не до боли стискивая руку, обнимающую её - Ты маг из Фейри Тейл, уже одно это показывает твой уровень, делает людей более доброжелательными, но самое главное - даёт тебе столько... Не знаю, глядя на вашу гильдию со стороны, я бы назвала вас всех одной большой и дружной семьёй... Нет, нет - Лина тут же смутилась и спрятала своё личико, немного покраснев - Я вовсе не хочу сказать, что Голдмайн - плохой мастер, или что у Церберов уныло... У нас, может быть, даже получше, чем у вас, ребятки - Лина выдала это с таким апломбом и пафосом, что сама прыснула со смеху - просто у меня друзья, некоторые даже лучшие друзья и замечательнейшие подруги, некоторые просто товарищи по заданиям. Я их всех очень люблю и уважаю, но семья... Может, для нашего Мастера это и так, но для меня...  Для меня это не семья... - Лина и вовсе замолчала, немного грустно глядя вдаль. А в голове проносилось всё сказанное, заново переживаемое и впервые выплеснутое кому-то - об этих мыслях она молчала всегда. Краткое, едва уловимое движение на грани чувствительности заставило её очнуться от мира грёз и вернуться в мир реальный, под бок к тому, в кого она так нежданно-негаданно влюбилась. И обнаружить, что тот тоже не терял времени даром - пока она витала в облаках, он решился и сейчас его губы маячили в опасной близости от её лица. Маячили, но... Но не двигались. Застыли, словно время остановилось, хотя это было не так - просто замер он. Неизвестно от чего, может, от смущения, может из-за страха... А может просто передумал - в это мгновение Лина просто сделала то, что захотела. Захотела полностью, целиком и без остатка, так, что даже вздумай он воспротивиться - она бы довела дело до конца, победного или нет - не важно. Она его поцеловала...
Жар, распространяющийся по телу...
Электрический ток, скользящий по губам...
Нехватка воздуха в лёгких, но и нежелание прекращать это великолепное мгновение...
Краска, заливающая лицо и тут же уходящая с него...
Слёзы, текущие из закрывшихся глаз, слёзы счастья...
Руки, её тоненькие руки, удивительное тоненькие на фоне его тела, но достаточно сильные, чтобы удержать то, что дорого и лежащие на его плечах...
Казалось, этому мгновению не будет конца, что оно будет продолжаться вечно, до тех пор, пока сам мир не разрушится и обломки его не похоронят двух влюблённых... Но даже и тогда они будут продолжать оставаться вместе...
-Люблю... - её тихий шёпот разрушил тишину после поцелуя, а она сама, уже ни капли не краснея - не из-за чего было - уткнулась лицом ему в грудь - люблю... тебя...

Лучик встающего солнца проник сквозь преграду неплотно прикрытой шторки в одной из гостиниц и нахально уселся прямо на кровати, оккупированной сейчас маленькой рыжеволосой девочкой. Посидев немного фактически на её пятой точке - спать Лина любила на боку, желательно ещё в окружении пары дополнительных подушек, но могла спать и по-походному - он медленно, словно подкрадывающийся к своей жертве тигр, пополз вверх, пока, блеснув золотом на рыжих волосах, не остановился на её левом глазу. Ну или примерно где-то там - хоть немного, но глаз он задевал, иначе как объяснить то, что Лина, недовольно заворчав и даже пробормотав что-то крайне сонное, повернулась на другой бок, сразу же приткнувшись под бок спящему вместе с ней на той же кровати парню. Но на этом луч не остановился - ещё бы, солнце уже встаёт, надо непременно разбудить эту нахальную девчонку - и сгинул, но уже через пару секунд вернулся с подкреплением - теперь сразу несколько лучей, слившись воедино в одну длинную полосу света, маршировали по укрытой одеялом Лине вверх к её глазам. И их усилия увенчались успехом - девушка всё-таки проснулась и, сонная, села в кровати, сладко потягиваясь, зевая и ни в какую не желая открывать всё ещё спящие глаза. свесив ноги, она, казалось, на мгновение задремала, но всё-таки сидя спать не очень удобно, так что рыжая нашарила-таки босыми ногами свои всегда стоящие возле кровати тапки - уж если ехать куда-то с багажом, то и брать надо ровно столько, чтобы чувствовать себя как дома, не так ли - изумительного нежно-розового цвета, оформленные в виде зайчиков и удачно сочетающиеся с расшитой белыми ромашками розовой же пижамой. Нашарила, обулась, на ощупь пробралась в ванную, где и занялась ежеутренним ритуалом - приведением себя в божеский вид. Ритуал включал в себя - мытьё рук, чистка зубов, сопряжённая с небольшой разминкой, мытьё головы и расчёсывание, так что когда заметно посвежевшая и весело улыбающаяся Лина появилась из ванной, она и в самом деле была похожа на саму себя, а не на уже второй век живущую вдали от населённых пунктов бабу-ягу. Вот только вся её весёлость мигом улетучилась при виде спящего на её кровати парня - первые пару секунд она лишь ошарашенно хлопала глазами, пытаясь понять, кто это и что он тут делает, а потом в голову хлынули воспоминания, всё, что случилось с ней прошлой ночью: их встреча, то разочарование, что захлестнуло её даже не с головой - полностью погрузило в свои глубины - как он отвёл её в сад и как они поцеловались. Жар, бежавший по телу в этот божественный момент, даже сейчас заставил её вспыхнуть и несмело дотронуться кончиками пальцев до своих губ. А потом... потом было признание, на самом деле уже даже ненужное признание - они оба и так знали, что любят друг друга, но от слов становилось теплей. Их прогулки по городу, его рука, лежащая на её плече и прижимающая к себе, полный любви взгляд и поцелуи, новые поцелуи, снова и снова, пока не начинает кружиться голова. Всё это вспоминалось с такой яркой отчётливостью, что и в самом деле хотелось верить, что вот она - её настоящая любовь, но было одно но... Как всегда - то самое проклятое но, которое разбивает мечты людей, которое становится непреодолимым обстоятельством и прочая, прочая, прочая - это самое но заключалось в том, что несмотря на всю яркость воспоминаний, Лина словно не вспоминала то, что случилось с ней, а смотрела фильм, где ей отводилась главная роль. Странное ощущение отчуждённости и фальшивости в её воспоминаниях - вот что было тем самым но, не дающим поверить в тот факт, что до сих пор мирно спящий парень и есть её единственный, любимый и неповторимый.  Но на любое но есть своё но - откровенная фальшивость, тем не менее, не вызывала у неё отвращения к парню. Она не ненавидела его, не презирала, не считала, что он специально её опоил, хотя и полностью не отбрасывала такой вариант - просто она его уже не любила. Возможно, он был красив. Возможно, он был ей симпатичен, но на фоне пусть и фальшивого, но того, что всё-таки было вчера, это было... Просто не шло ни в какое сравнение.
-Эй, парень - присевшая рядом на кровать Лина - к чёрту сантименты и переодевания, она хотела знать! - потрясла парня за плечо, выуживая из чужеродных фрагментов памяти его имя - Никко, у нас проблемы. Большие проблемы...

Лина молча сидела и смотрела на продолжавшего лежать в кровати парня. Высокого, довольно симпатичного, возможно неодетого - торс, по крайней мере, был обнажён, а всё остальное прикрывало одеяло - возможно свободного - по крайней мере ухаживал вчера он за ней так, словно в последний раз в жизни - возможно... Возможно было всё, но зато кое-что Лина знала точно. А именно - что бы между ними не произошло, разбираться придётся долго и нудно. Очень долго и очень нудно, а это далеко не те условия, в которых можно даже не то, чтобы реанимировать - скорее воссоздать подобие вчерашних чувств. Именно подобие - вчерашнее не должно повториться никогда и никогда не повторится. Похожее, возможно очень похожее, но лишь подобное вчерашнему. И особенно осложняло дело то условие, что вчерашнее было вызвано явно причиной неестественного, искусственного характера. Слишком ярко, слишком недолговечно, слишком правдоподобно - слишком много того, что не даёт назвать парня своим любимым. Да и желания уже нет. В первые моменты воспоминаний у неё ещё проскакивали такие мысли, но желания... Желания такого у неё не было. Знакомый? Запросто. Друг? Да без проблем! Любимый? Не получится. Вот и сейчас она сидела и молча думала, как всё это преподнести всё ещё спящему парню. Ей ведь тоже было нелегко принять случившееся, всё-таки. Повезло. Повезло, что не было ничего существенного, повезло, что попался именно этот парень - больше всего шансов Лина отдавала теории, что все произошедшее не более чем нелепая и досадная случайность - повезло, что это случилось именно с ней, повезло что она уже была магичкой, то есть человеком с неплохой силой воли. Повезло... Или наоборот - не повезло, не повезло что она поехала в этот город, не повезло, что заглянула в ту гостиницу, не повезло, что встретилась с парнем и не повезло в дальнейшем - было ли это происшествие следствием везения или невезения кого-то одного или их обоих - неизвестно. Но всё уже случилось и Лина смогла примириться с тем, что всё это действительно было. Возможно, она постарается забыть всё как страшный сон. Возможно, будет помнить всю жизнь. Возможно... Возможно и в самом деле всё, особенно с её-то непостоянным и непоседливым характером, а если уж вспомнить, что и характер парня тоже был неизвестно каким и неизвестно какие фортеля может выкинуть он - количество всевозможных вариантов развития ситуации в будущем и вовсе увеличивались на пару порядков. И изначально их было более чем немало.
-Просыпайся, одевайся - Лина всё-так ещё раз потрясла его, просто на всякий пожарный, чтобы уж точно быть уверенной, что он встанет - и вниз спускайся. Я тебя пока что там подожду, посижу и подумаю немного над тем, что нам делать. А после завтрака и поговорим нормально
Нейтральный выбор - оптимальный, на взгляд Лины. Золотая середина, как говорится - и в то же время вполне может быть тупиковый вариант, ведь кто не рискует - то не пьёт шампанского. Ну или не обжирается до потери пульса, как в случае с мало, считай что и вовсе непьющей Линой. Одеться было парой пустяков - хоть вчера они и сильно устали, она вовсе не стала скидывать одежду с себя в дикой спешке, словно торопясь оказаться на кровати вместе с парнем. И в отличие от последнего, вещи которого и в самом деле напоминали дорожку до кровати, Лина свою привычную одежду нашла пусть и не на привычном месте в шкафу, но хотя бы более-менее аккуратно сложенную стопочкой в кресле, с прислонённым к спинке мечом. Одетая, ещё раз навестившая ванную комнату, она вновь, в третий раз призвала парня к пробуждению очередным потрясыванием за плечо, а потом спустилась в общую залу, немедленно облюбовав один из столиков и заказав небольшой завтрак - всего лишь буханку хлеба, палку колбасы да полный чайник только что закипевшей воды и маленький заварной чайник - по сравнению с тем, сколько она есть обычно, это и в самом деле были условно два бутерброда с колбасой да чашка чая. И принялась ждать появления сонного принца, даже не столько завтракая - скорее в задумчивости грызя каждый раз заново, после того, как заканчивался предыдущий, сооружаемый бутерброд

"Догадывается он. Конечно догадывается. О чём ещё может быть разговор между двумя людьми, которые вчера любили друг друга, а утром очнулись от этого чувства? " - ответ на данный вопрос и в самом деле был очевиден. Конечно же разговор пойдёт о том, что же именно произошло с ними. Было ли это мимолётное чувство, которое возникло только из-за того, что было темно, что-то большее и проходящее сейчас проверку или и вовсе наваждение? Кто знает... И они сейчас и собираются это узнать. Но сначала... Сначала надо поговорить.
-Молодец, я знала, что ты догадаешься. Впрочем, там и догадываться было не о чем - на удивление в голосе Лины не было никакой издёвки и сарказма, простая констатация факта, пока она сама мучительно размышляла - отложить ли в сторону уже покусанный бутерброд или торопливо его доесть - Я понимаю, что, возможно, то, что вчера было, было довольно... Как бы это выразиться помягче-то... Необычно, скажем так. Сначала было, а потом прошло, причём слишком внезапно. Нет-нет, не волнуйся, я даже и не думала тебя ни в чём обвинять, да и возможности у тебя не было опоить... Не суть. Куда важнее то, что мы будем сейчас делать. - Лина ненадолго замолчала так как решила всё-таки не оставлять бутерброд засыхать, а торопливо дожевать его. Ушло на это всего пара минут, по истечении которых она воззрилась на парня, прокручивая в памяти возможные слова, то, что можно сказать и что может не обидеть его - Слушай, я сама понимаю, насколько всё запутанно и как минимум необычно, что тут нет твоей вины и, я надеюсь, ты понимаешь, что нет и моей вины. - Лина сама поморщилась от фальшивости того, что собирается произнести, но всё-таки сказала то, что намеревалась - Фальшиво, да, фальшиво, насквозь фальшиво и ненатурально, я сама понимаю, но всё же, мне кажется, лучше не стоит пытаться встречаться, ну - она замялась немного так как поднятая ею тема была довольно смущающей - как парню с девушкой... Не то, чтобы ты был мне неприятен, скорее даже наоборот, но всё же... Я считаю, что должно пройти какое-то время, а дальше уже сможем взглянуть трезвым взглядом... А пока будем друзьями, ладно? - Лина и в самом деле сильно нервничала, пока произносила это всё. Вот только в отличие от Никко, у которого пальцы выбивали барабанную дробь по столешнице, она сидела и отщипывала кусочки от буханки хлеба, потихоньку её уничтожая. Что поделать - таким вот образом сказывается её обжорство.