Утро. Теплеющие краски полуочнувшегося города. Полосы света, которые динамично захватывают едва родившиеся солнечные зайцы, кружатся под ногами в медленном танце. Восторженные крики галок, неотступно следующих за спиной. И ветер, несущий с собой дух вчерашнего грибного дождика, ароматы горьковатой корицы из ближайшей пекарни, запах старого дерева. Он вихрится, то обгоняя и унося с собой, то прячась и поглощенно шепча что-то в затылок. Ему, несомненно, есть чем поделиться, ведь он не высказывался целую ночь: сколько же всего накопилось…
Но Софи тоже было не до ветерка, как и многим другим жителям, в суете встречающим начало дня. Куда ж там! Предстояли великие дела! Важнее, что называется, не сыщешь. Потому ветер отмещался и мелко пакостил, озорливо путаясь и сбивая на глаза короткие волосы, распахивая и поводя «крыльями» плаща. Учитесь, люди, слушать, учитесь отражать в себя сокрытые тайны природы.
Улицы, дома, переулки… Как лабиринты, в которых мечутся люди в поисках выхода. Шустрое цокотание туфель, будто бы мелкая чечетка. Какие мысли сейчас таятся в той мечтательной голове?
Прежде всего, погода. В городе Бальзамов, должно быть, лето уже вступило в свои права, и даже пар клубится над землей. Настолько жарко, что и воздух с трудом опускается в легкие. Не то, что тут у нас, серость да прохлада. А там… Там, куда она спешит. Пускай даже не зная, куда именно. Там, наверное, наоборот, - еще стужа. В горах же так бывает. Хотя кто может знать?
Парки, скверики, декорные аллеи, едва начавшие цвести и уже к этому времени слегка пощипанные добропорядочными гражданами. Тонкий, еле уловимый эфир сирени и жасмина… Нежные тона только лишь распустившихся венчиков-звездочек.
Но цветы это лишнее, правда. Иллюзионистку они вовсе не интересуют. Вот бы в небо! Не навсегда, разумеется.
Фейерверки – цветочки совершенно иного типа. Они распускаются лишь на несколько секунд гремящими огнистыми всплесками. И тают, опадают, не оставляя вокруг ни съежившихся листьев, ни земляных комьев. Вот бы выдумать нечто качественно новое, уникальное.
Заряд типа «Астра», пышен и шумен без меры. У него лишь один недостаток: стремительно выходит из моды. А если совместить искристую его мощь с «Драконом», меняющим направление полета после каждой вспышки, будет просто фурор! И цвета изменить. Как насчет сочетания изумрудно-зеленого и золотого? Хотя нет же… Первого дыхания «Астры» хватит, чтобы разнести драконовую гильзу на ошметки. И вместо ласкающего глаз зрелища взрыв осуществится недурственный.
София едва заметно улыбнулась своим кардинальным мыслишкам. Хорошо, все же мечтать о грандиозных экспериментах, когда нет денег на реактивы. Темп бега начинал утомлять. Порядком запыхавшись, она приостановилась. Опершись ладонями о колени, сложилась, чтобы легче было отдышаться. По прошествии полуминуты, фокусница вышла из сией позы «кривой тумбочки» и понеслась далее. Время! Растрачивать его и далее абсолютно непростительно.
Вот улочки поредели, мостовые заменились лужистыми дорожками. Еще более безмолвные, но более роскошные здания – явные признаки пригорода. Шаги, считаемые в ритме вальса, плавно переходят на ритм ударов крови в виски. В такие моменты каждый раз отдаленно и ненавязчиво задумываешься о приобретении подержанного велосипеда. Пускай даже со стертыми колесами и вывернутым рулем, но зато своего. Или небольшого курчавого пони. Желательно не очень бешеного. Эх, были бы финансы какие-никакие – остальное потихонечку само подтянется.
Мечты-мечты. А земля-то совсем близко. Едва отошедшая от дождика, так и пышет свежестью. Главное следить за проходимыми препятствиями, дабы этот гумус сам в лицо не кинулся.
А сейчас неторопливо оформились сады… Судя по всему, яблочные. Предусмотрительно огороженные бережливыми хозяевами. Постойте-ка! Какие еще яблоки в мае-то?!
Девушка приглушенно прыснула в подставленную перчатку. Воистину чудо света! Немало нужно постараться, наверное, чтобы деревьица спутали времена года и плодить стали на сезон раньше. Другой рукой приподняв цилиндр над головой, она негромко пожелала доброго утра. Хозяйка садика – а у Софии не возникало никаких сомнений, что это была именно она – видимо, такая же ранняя пташка. Едва солнце встало, а уже делом занимается, урожай собирает. Кавалер ее не нарадуется небось…
Воспоминание о единственном человеке, встреченном за все утро, испарились почти так же быстро, как шляпа примяла торчащую во все стороны шевелюру. Теперь на ум навеялась некая отдаленная мелодия про полные опасностей путешествия и неведомые страны. И София тут же начала мурчать ее под нос, несмотря на сбивчивое дыхание. Неутомимые галки сопроводили сей музыкальный экспромт отчаянными хриплыми вскриками.

Отредактировано Sofia Midcross (2011-07-22 21:49:53)

Сержант караульной службы Пит Ричардсон.

День у стражника Пита выдался ещё тот. Сперва какие-то мордовороты отворотили его так, что он и живого места на себе не смог сосчитать после; хорошо, что товарищи помогли. Отлично помогли даже. Вдесятером на троих. Отлично просто. Надо было ещё роту знакомых стражников позвать, вдвадцатером бы набили ещё лучше. Но мелочи есть мелочи, и поэтому сейчас Пит нёс свой караул и намеревался завершить обход очередного участка, отрапортовать и после пойти уже на общий сбор. Но тут взор доблестного блюстителя нарушило увиденное им. Кто-то воровал яблоки. О том, что страж сам тут не прочь был бы сорвать яблочко, он не распространялся, но вот его звёздный час.
Теперь все его сослуживцы будут повержены под пятой сержанта Пита, который станет лейтенантом. Стражник воодушевил себя тем, что приподнял шлем и набрал в грудь воздуха. Но глаза уловили рядом ещё одну фигуру. Логики Питу было не занимать, в конце концов, он был достаточно хорошим парнем, не бил быков в рога – но средь бела утра воровать и на его глазах. Стараясь двигаться неслышно, насколько это позволяли доспехи и форма, он решил сыграть дерзкую шуточку. Послав к чертям служебный долг, он захихикал про себя и пошёл к девушке, столь спешно наполняющей свой плащ яблоками. Ему удалось дойти до неё незамеченный или же замеченным… но он был раньше той, что пробегала мимо и, возможно, была соучастником. Услужливо сняв шлем с черепа, он протянул его девушке и, прокашлявшись, возвестил.
- Стража Магнолии, доброе утро! Подсобить? – достаточно громко прозвучало из уст парня.
И сразу невинно так подставил шлем, откровенно издеваясь, мол, как же так красивая девушка и ворует яблоки одна. Ей же надо помочь, и стража не может отказать ей в этом, в страже же такие брутальные мужчины.

Стражник Пит.

Пит не растерялся. После слов девушки про мать за ногу или за руку, не так-то и важно в общем-то, он сделал то, что велел ему его долг. Правильно - преследование цели. А самое главное – преступник не бросил цель грабежа. Иначе можно было бы словить яблоки и как-то примазать клеем обратно на ветки.

- Стой! Стража Манголии запрещает убегать тебе от лица при исполнении! – решив что уголовный кодекс напугает её, он продолжил. – Побег и оказание сопротивления лицу при исполнении карается сроком от 5-3 лет в тюрьме! Отдай яблоки! – и тут выкрикнул погромче. – Дура, отдай яблоки, я всё прощу! – доблестный страж мчался прямо на забор, и он прыгнул. Прыгнул так, что одна часть его тела упала прямехонько на доски, а вторая – ноги, непрерывно болтая оными в воздухе двигалась бешеным темпом. Раздался звук, какой слышно, когда бьют по пустому ведру: стражник Пит приземлился под забор головой о землю. – Ой... - издал бочонок, падая на спину и пытаясь встать.

Мелодия закончилась мелодичным присвистом, когда, заслышав непонятный шум и крики, Софи приостановилась и оглянулась через плечо. Свистеть девушке было дозволено по причине вечного недостатка средств (скорее из-за отсутствия постоянного места работы, нежели по беспечности), чем она при случае и пользовалась.
«Ой-ей. Вот так картина».
Сначала прокатилась перепалка, которую она благосклонно пропустила мимо ушей: видимо, оба ее участника были достаточно близки друг к другу, раз позволяли себе такие выражения. Либо спешно сблизились по воле его величества случая. Приятней все же было думать, что судьба разложила игральные косточки на утеху первой возможности. Далее следовало своеобразное игрище или погоня, она пока не решилась утверждать, что именно. В конце концов, силуэты еще смутновато различались вдали. Но тем интересней.
Фокусница облокотилась о шероховатый ствол дерева, выросшего при дороге, небрежно сложила руки на чемодане и с мягкой улыбкой стала ожидать зрелища. Неизвестность может и обождать пару минуток. Не способен же гореть тот путь, о котором и не догадываешься. К тому же ее нигде никогда не ждал, и в ближайшее время будет навряд ли – скорее она будет еще долго тыкаться носом в суетные тупики этого мирка. Эх, хотелось бы знать, кто его выдумал: прекрасный и неказистый одновременно.
Ждать пришлось недолго. Когда в непосредственной близости от нее пронеслось незнакомое хрупкое существо, разодетое в непривлекательные на вид полотна ткани, сразу же захотелось отшатнуться. Но София застыла, не двигаясь с места, размышляя, что такое ее поведение было бы ужасно невежливо. Она ведь не хочет показать, насколько она невоспитанна… и неряшлива к тому же.
Мысли-мысли… славятся умением так славно отбирать время, что потом диву даешься, сколько его пропало зазря. В следующий момент очнувшаяся фокусница заприметила ту самую незнакомку, распластавшуюся в полный рост у ее ног. Печальный факт ее медлительности и несобранности. Ведь запросто могла же поймать и не допустить падения. София поспешила извиниться:
- Ах… П-простите, - дыхание перехватило лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы начать заикаться от волнения, - это все я.
Медленная, непростительно медленная, сказал бы дядя. Она наклонилась над пострадавшей, протянув той руку. Мда, нехорошо получилось… На лице застыла жалкая помесь из досады, волнения и вымученной улыбки.

Отредактировано Sofia Midcross (2011-07-22 21:44:06)

Пит Ричардсон

Пит не стал кричать или звать на помощь. Он попросту рванул следом, и ещё как рванул. Поднимая своё тело над землёй и догоняя девушек, он достаточно ловко извлёк из ножен стальной меч.
– Показать мне свою спину… вы выбрали плохой путь для смерти! – Пит немного владел магией, но если говорить честно, то уроки он помнил кое-как, и та магия была очень ненадёжна, потому что если сравнивать её и Пита, то можно было представить хлещущий кран и неумело наложенную затычку. Но Ричардсон был наш парень: он выставил руку и направил поток магической энергии, скомканный кое-как, и начал творить жесты.
- Взрыв! – раздалось какое-то шипение и что-то белое, вылетевшее из руки Пита, пронеслось и угодило под ноги девушкам, вызвав достаточно сильный хлопок, чтобы порвать плащ девушки и рассыпать яблоки по дороге. Пит радостно крякнул.
- Сработааллло! Дядюшка Альбус будет доволен, я не бестолочь, я великий и могучий колдун! – собирая яблоки в шлем, он хихикал, если всё будет хорошо, то его не заметят.

Едва заслышав громкое во всех отношениях слово «взрыв», Софи, разумеется, восприняла его как предупреждение. И, не заставляя себя ждать, тут же шарахнулась в сторону.
В непосредственной от нее близости проследовал разрывной хлопок, повлекший за собой еще усилившееся свечение и сопутствующий разброс продуктов реакции в совокупности с окрестным грунтом. За всем в целом и каждым в отдельности она наблюдала словно в замедленной съемке, попутно удивившись, откуда у сего бедняги азотнокислый барий, обрадовавшись, что руку наконец-то отпустили, и в самом конце осознав, что волна толкнула и ее, и теперь она стремительно теряет равновесие.
Время вернуло себе нормальный бег, как только фокусница одним слаженным движением повернулась на треть оборота, готовясь либо слегка присесть и крутануться, держась на ногах, либо же податься вперед на инерции и войти в перекат. Волею судеб и закона подлости, произошел наименее желательный, то бишь второй вариант.
Вместо того, чтобы пружинисто осесть, она чуть не ухнула на колени. Коротко охнув, девушка одной рукой загребла поближе затасканный чемоданчик, другой же коснулась земли и прокатилась на локте. Перекат вышел не совсем так, как задумывался изначально. При каждом развороте зонтик за спиной со стальным упорством вдавливался между лопатками, шляпа слетела на первом же крюке и предусмотрительно откатилась в сторону, а сама София здорово наглоталась дорожной пыли.
Вот счастье-то прикатило…
- Это немного не то, что я имела в виду под спасением… - проворчала, приподнимаясь и встряхивая всклокоченной головой. – Но все же благодарю.
Изваляться в грязи с самого утра явно не было ее заветным желанием. Пальто потом  чистить - не перечистить. Но это позже. Сейчас бы отряхнуться, как-никак. Ведь серый самый неприглядный цвет из всех известных восприятию. Цвет мышек-нарушек, незаметных, молчаливых, одиноких. Цвет осеннего пасмурного неба, возвещающий, что природа пришла к окончательному упадку. Некий средний цвет, между крайностями черного и белого, не способный к четкому выбору между одним и другим. Несостоявшийся, безвольный цвет.
Софи сердито фыркнула, попутно стараясь не чихнуть от облачков витающей вокруг пыли, - на ней не должно остаться ни одного пятнышка! Взор в задумчивости плавал из стороны в сторону, ни на чем особо не останавливаясь.
Стражник… эта его вспышечка была ужасно безвкусной. Полное отсутствие цвета, искрящего наполнения. Ну кто ж так собирает-то? Заряд был явно не сформирован, не велось никаких расчетов в плане ширины разлета… И брошен был неверно. Их же могло запросто задеть, если б не простейшая случайность. К тому же реактивы: нитробарит со стружкой давно уже никто не использует. Это ж смешно!.. когда не плачется. Нет, она определенно должна заявить обо всем об этом.
Подняв цилиндр с земли, фокусница уже развернулась было к нему. Но тут… пронаблюдав, как он с безумной гримасой на лице носится за катящимися по дороге яблоками.
«И этот чокнутый… Совсем-пресовсем», - с горечью отметила девушка.
И зачем она вообще остановилась, завидев этих двоих? Бежала б дальше своей дорожкой, никто бы не заметил. Все было бы чудесно… Что ж, остается теперь только надеяться на чудо. Вдруг если она будет вести себя достаточно тихо и не маячить перед глазами, о ее существовании и вовсе забудут?
Короткими старательными движениями перчатки потрепав поля цилиндра, Софи критичным взглядом осмотрела сей предмет своей гордости. Пятнышек больше нигде нет. Или… или же.
- Пчхи! – она прикрылась той-самой перчаткой в тщетной попытке заглушить звук. Чувствительность. Проклятая чувствительность. Вечно подводит.

А стражника и след простыл. Сказать что-то толковое он не смог, да и зачем. Рвение поулеглось, а заодно он вспомнил, что у него дома, как ни странно, есть рыбки, у которых не поменяли воду. Он заторопился домой и оставил девушек ни с чем. Тем пришлось бы теперь всё делать самим. О бравом полицейском-стражнике теперь напоминали лишь яблоки и его шлем.