Была прекрасная погода Жара, на небе ни облачка. Настоящее испытание силы для настоящих мужиков. Если бы Элфман не торопился, то наверняка бы побродил по городу и испытал бы свою выносливость, а потом дойти до леса и поплавать в реке. Но сейчас маг шел на задание и не мог отвлекаться на такое. Хотя от задумчивости он немного сбавил скорость ходьбы. Вскоре маленький отряд добрался и до собора. Как и большинство людей, хоть местных, хоть приезжих, Элфман не мог не остановиться и не посмотреть на шпили собора. От взглядов вверх, даже нмного закружилась голова.
И всё-таки. Что же это за тварь, которая поселилась в соборе? Ведь в книге, которую мне дала мне сестрёнка, говорилось, что монстры не любят церквей и соборов. Ну, а хотя... Поживём и увидим.
В мыслях мага уже вертелись всевозможные чудовища, которых ему приходилось повстречать на своем веку или слышать от товарищей по гильдии. Причем это копание в памяти извлекало из глубин даже демонов Зерефа, с которыми Элфман тайно мечтал померяться силами. Все-таки они настоящие противники для настоящего бойца. Да и Нацу с Греем уделали такого. Чем он хуже?
Пока Элфман предавался копанию в памяти, Люси отправилась к монахам, очевидно затем, чтобы узнать о чудище.
Зачем расспрашивать? Ведь сами всё узнаем! А втроем мы кого угодно сделаем! Мы ведь маги Фэйри Тэйл! Превращенцу было трудно сдержаться, чтобы не прокричать всё это вслух, но он сумел сдержаться из уважения к Люси и монахам из собора. Всё-таки надо уважать друзей и работодателя. Но к работе приступить не терпелось всё больше с каждой минутой.

Вот так вот живёшь себе, никого не трогаешь, утром идёшь в Гильдию, ничто не предвещает беды - а из гильдии идёшь уже под ручки с ничтож... "Нет, ну раз я с ними иду, значит, они уже что-то из себя представляют", - Гэдзил, не привыкший к неожиданным компаниям, был настороже от такого поворота событий и казался еще более грозным, чем обычно. К общей радости, напарники глазели по сторонам, а не на него, иначе еще неизвестно, дошли бы они до собора.
Элфман вылетел из здания Фэйри Тэйл в буквальном смысле и бодро шагал с торжествующим видом, должно быть, уже празднуя несостоявшуюся победу в мыслях. Люси Гэдзила приятно удивила: по его наблюдениям, большая часть особей с большими глазами и бюстом считают свои внешние достоинства слишком выдающимися, чтобы дополнять их еще и нормальными манерами (Гэдзил бы непременно внес к манерам в список способности, характер, внутренний мир и иже с ними, если бы считал нужным интересоваться окружающими, но от большей части человечества он требовал всего лишь того, чтоб они не раздражали его зазря и не попадались под руку). Но Хартфилиа прошла всю дорогу до Кафедрали молча, обошлась без обсуждения погоды, состава команды, планов на вечер и "ой, боюсь, кто же нас ждёт в соборе?!". Рэдфокс потратил те пятнадцать минут, которые они шли, на то, чтоб свыкнуться с положением дел и похвалить себя за находчивость.
Архитектурой он интересовался со специфической точки зрения: почти все пространство было заставлено очень удобными лавками, которыми можно швыряться и по которым можно бегать; стены были крепкие, каменные, их можно простучать головой противника; потолки очень высокие, скрытые в тени, сверху можно устроить засаду; кафедра проповедника высокая, за ней тоже можно спрятаться; итого - боевое пространство очень даже ничего. "Не знаю, что за дрянь тут завелась, но вкус у нее хороший, тут на пару метров вверх залезь - никто не заметит в тенях, а ночью прыгай на пришедший обед. М-да, в такой толпе, еще и с раскуриваемыми благовониями, пытаться почуять ее без толку, надо ждать вечера, когда они разойдутся", - сладковатые ароматы масел и церковных свечей были настолько сильными, что он хорошо улавливал только знакомые запахи стоявших рядом с ним Люси и Элфмана, даже монахов в пропахших теми же маслами рясах он различал не очень. Это раздражало: дрэгонслэйер на нюх полагался не меньше, чем на зрение.
Пока Гэдзил стоял, осматриваясь, Люси направилась к ближайшему монаху. Перекоробило, что девчонка с чего-то начала вести себя как главный в команде, но Рэдфокс сдержался: темные с ней, пусть несётся, куда хочет, лишь бы не ему под ноги. Да и вежливо раскланиваться с заказчиком для него - только время базарить, он в таком случае подойдет, уже когда дойдут до дела. И вообще, относительно бесполезные в деле должны отрабатывать бюрократией.
Наверное, в дружных метаниях священнослужителей был какой-то смысл, но Рэдфоксу казалось, что они просто шныряют, кто куда. На вошедших магов никто даже не смотрел: "Обалдеть, какие занятые. Где уж тут - заметить голодную тварюгу или трех не пойми кого?". Тут хлипкий парень в мешковатой рясе, едва удерживавший в руках тяжелые книги, с размаху налетел на Люси, ткнулся в Элфмана и растянулся на полу. Гэдзил пронаблюдал за финальным кульбитом мальчишки по направлению к полу и фыркнул.
Тишина расползлась по Кафедрали, как будто монахам дали команду.
- Это как понимать? - Гэдзил даже не знал, от чего он оторопел больше - от такого приёма или от слаженности монахов. Он напрягся, готовый отпрыгивать от атаки или атаковать - если фокусы начались, сами по себе они не закончатся.

Пока Элфман смотрел по сторонам, думая кто из монахов тут главный мужик, чтобы спросить у него, когда это чудище вылезает (а больше ничего настоящему мужику и не надо), на Люси налетела бегущая стопка книг. А потом, тот монах, который держал эту самую стопку, врезался в самого Элфмана и отключился. При этом монах упал на пол и отключился.
-Мужик? Ты чего?
Маг попытался поставить молодого священнослужителя на ноги, но тот совершенно обмяк и снова грохнулся на пол. Когда мужчина отвлекся от попыток привести паренька в чувство, он внезапно осознал, что стало очень тихо. Оглядевшись по сторонам, маг понял, что кроме их нового знакомого, никаких других священников рядом не наблюдается, хотя только что было очень шумно. Люси уже тянулась за ключами, а Гэзил... ну этот, кажется, всегда готов к драке.
- Но это явно связано с нашим заданием — либо они скрылись, чтобы избежать опасности, либо эта опасность в ответе за их исчезновение.
-Значит надо быстро с этим парнем что-то сделать, чтобы он сказал нам кого бить.
С такими мыслями Элфман в очередной раз поднял молодого монаха над головой, и начал трясти его, что есть силы.
- Очнись парень! Ты же мужик!

- Если они скрылись от опасности, когда пришли мы, то опасность для них угадай кто? - резким словам Гэдзила воистину удалось на несколько мгновений озадачить Люси, - слишком уж расходился очевидный намёк с мыслями девушки. Но, сообразив и даже удивившись своей несообразительности, попутно не преминув в своих мыслях воздать должное несвоевременному скептицизму дрэгонслеера, она слегка раздражённо ответила:
- Не забывай, что они сами несколько запросили помощи у Гильдий, потому уж по крайней мере должны были ожидать потенциальных желающих помочь. А мы, даже учитывая несхожести с эталонными образами магов, - тут имел место взгляд в сторону Элфмана и Гэдзила, явно не поддерживавших образ слабых физически знатоков высокого искусства магии, - всё же не слишком походим на монстров в зелёной слизи. А некоторые из нас ещё и достаточно наглядно демонстрируют принадлежность к уважаемой Гильдии магов. - В подтверждение своих слов она приподняла руку. Если иногда стоило бы пожалеть о печати на внешней стороне ладони, которую сложно не приметить, то сейчас это шло только на пользу.

А тем временем попытки Люси привести паренька в чувство относительно мирными методами были самым вопиющим образом прерваны Элфманом, который схватил беднягу и принялся трясти его, что есть силы. Тут, быстрее, чем Люси успела среагировать и попытаться остановить его, на выручку пришёл Гэдзил, со свойственной ему и весьма полезной в такие моменты безапелляционной решительностью отпихнув Элфмана и уложив паренька на скамью. После чего тот даже начал приходить в чувство.
Правда, когда первым, что увидишь, очнувшись, будет фигура Гэдзила... Люси могла понять, почему монах пришёл вместе с сознанием в полный ужас и разрыдался. Но её снова успел опередить Элфман, вновь кинувшийся трясти беднягу, будто это поможет ему придти в себя и осознать смысл задаваемых ему вопросов...

Тут Люси поймала себя на том, что чуть ли не зачарованно наблюдает за абсурдом происходящего, вместо того, чтобы как можно скорее положить ему конец. Её здравый смысл ко многому привык за время общения с её «командой», но, видимо, к Гэдзил и Элфман застали его врасплох.
Она кинулась к объекту мучений, которого великан, к счастью, уже отпустил, и присев, чтобы глаза их находились на одном уровне, постаралась его успокоить, пытаясь говорить не спеша и как можно мягче:
- Спокойно, не бойся, всё в порядке. Мы тебя не съедим, - она хотела сказать «не тронем», но после действий Элфмана такая фраза уже не могла внушить доверия. - Мы — из Гильдии. Гильдии магов, Фэйри Тейл. Видишь? - она для наглядности показала ему печать на руке. - Меня зовут Люси, - представилась она, - а это мои товарищи по Гильдии, Элфман и Гэдзил. Мы пришли в ответ на ваш запрос о помощи, мы здесь, чтобы помочь и разобраться, что происходит, и что за монстр вам угрожает. И помочь вам с ним справиться.
Для этого,  - продолжила она, - нам нужна твоя помощь. Ты знаешь что-нибудь об этом монстре? И почему все, кто был в Кафедрали, внезапно исчезли?

Монашек, наконец, начал приходить в себя. Вернее, в чувство. Хотя судить было трудно. Дышал глубоко, хлопал завитыми ресницами, краснел смущенно, провожая невольным взглядом колыхающиеся прелести перед ним,- ну вот что подобное создание забыло в Кафедрали? Ему бы в модельном бизнесе работать, позировать рядом с прекрасными дамочками, а он застрял здесь, в книжной пыли. Несправедливо как-то. И сам монашек тоже иногда думал о подобном.
- Свят-свят, грех,- невольно пролепетал, истово крестясь направо и налево, чуть ли ни начиная бить челом. Кажется, все "греховные" мысли, только что так явно отпечатавшиеся на лбу паренька, теперь повергли его в безграничный ужас отчаянья. Будто бы он может не сдержать какой-то свой обет, данный под страхом потери чистой и невинной души. Впрочем, перебираемые дрожащими пальцами четки лишь глухо стукались друг о дружку.
Пара минут прошли в молчании. Монах лишь смотрел стеклянными глазами перед собой на тех, кто так внезапно потревожил церковный покой. А потом что-то изменилось. Словно невидимый выключатель щелкнул в белокурой голове. Опустил взгляд, вздохнул глубоко, затараторил.
- Пять дней хаоса, пять дней... Алые крылья расправили, а объять не смогли. И смеется, смеется!.. Пять дней хаоса... кровь пролилась. Тяжело так. Кап-кап. Пеплом усыпало. Говорили, что уже скоро. Совсем скоро пропадет: а что именно, не сказали. Смеялось и плакало. Ключ просило,- тяжелый всхлип, вздрогнули плечи,- а у нас нет ничего. Оно тогда озлобилось, начало бушевать. А у нас нет ничего... и кровь пролилась. Мы терялись в пустых коридорах. Нас ловили, как призраков, в пустых коридорах. Кап-кап...
Неожиданно уголок рта монаха поплыл. В самом прямом смысле этого слова. Подобно чернильной краске потек к подбородку, размываясь. Сгорбившаяся фигура потянулась в стороны, будто бы и не было тела, а было всего лишь желе, патока, сливающаяся со стенами, обнимающая их лопатками-крыльями.
- Кап-кап...
Хрипло, со стоном. Это уже не рот: это щель в каменной стене, ухмыляющаяся, ощетинившаяся острыми клыками. Тени внезапно стали длиннее, потянувшись к фигурам фейритейловцев. Из каменной кладки вынырнула когтистая лапа, ухватившая Люси за грудки.
- Кап...
Ряса оказалась прижата рукавами к стене, практически пришпилена, впечатана. Словно бы затягивали внутрь чего-то непонятного, смазывая черты и рождая нечто новое…

Стремительный удар Элфмана достиг цели: что-то хрустнуло, рука выгнулась под чудовищным неестественным углом. Полная острых клыков морда искривилась, растекаясь по стене. Акварельными мазками потекла краска, распластавшись по рукавам. Существо с удивительным упорством не хотело исчезать, однако отпустило Люси. И вдруг раздался рев, от которого содрогнулись стены. Темнота на секунду поглотила помещение, вобрав в себя все углы и закоулки коридоров и высоких арок. На секунду все стихло. А потом стало светло. Все пропало, испарилось, будто бы ничего и не было, оставив всех в недоумении. Только на скамейке осталась лежать ряса, как напоминание о монашке, только что бывшем здесь.
Однако кое-что изменилось: на стенах зажглись искусственные светильники, а свет в окнах теперь мерцал лишь звездно-лунным сиянием. Так наступила ночь.

Оно ползало по стенам, не чураясь темных углов, паутин и пыли. Казалось, существо напоминало скорее злобного ящера, чем нечто, вообще соотносящееся с человеческим разумом. Там, где проползало, оставался узкий склизкий след, будто бы от хвоста, помогающего балансировать. Размер не отличался особой огромностью: порядка половины человеческого роста. Гибкое, невероятно живое, распространяющее запах гнили и плесени. Существо словно являло собой все пригрешения монахов, которые когда-либо свершались в монастыре. Возможно, это была кара божья? А, может, еще нечто похуже? Кто знает, однако оно существовало в виде проблемы и требовало решения, чем бы оно ни было.
Поймать химеру выходило не так просто. Она с легкостью проползала там, где было не пройти обычному человеку, петляла по коридорам так, что, казалось, невозможно было найти следа. Однако тихий стрекот, шебуршание и скрежет-постук длинных когтей, изредка отголосками доносившийся из арочных проходов, выдавал ее с головой: направление передвижения угадать было можно. И Элфман угадывал. В конце-концов, мужчина смог загнать тварь в тупик, бежать было некуда. Теперь ящер-переросток, от шкуры которого исходил странный черный смог, стоял напротив него, покачивая длинным шипованным хвостом и переступая с одной короткой лапы на другую. Тряхнув квадратной головой, с обеих сторон которой выступали странные красно-желтые жабры, оно облизнулось. Сдвоенный язык пробежался по желтым клыкам: явный показатель их ядовитости. В золотых глазах твари горел недобрый огонь.
- Человечишшшка...
Раздался отчетливый голос в голове Элфмана.

Гибкий хвост подобно кнуту щелкнул о землю, когда тварь чуть ниже просела на лапы, готовясь к прыжку. Раздвоенный язык скользнул по клыкам. Подобно тому, как готовился к нападению Элфман, также тщательно тварь выбирала место для укуса. Нежнее всего должно было быть горло, но к нему еще следовало подобраться. Такую махину просто так не обойти, приходилось подстраиваться под ситуацию. Существо широко зевнуло, демонстрируя острые зубы еще раз. Отростки ушей, отдаленно напоминающие рыбьи плавники, предостерегающе раздулись, как если бы тварь запугивала, говоря о своей опасности. Хотя Элфман был и не из пугливых.
Прыжок. Он опередил, тварь зашипела, уворачиваясь от, казалось бы, такого точного, но такого неаккуратного удара. Ловко скользнув под ногами, она быстро сменила местоположение, переместившись к высокому окну, из которого практически не проникал свет. Морда исказилась в насмехающемся оскале, на штанине мужчины красовался глубокий порез, оставленный будто невзначай шипом хвоста. Кажется, заботясь о зубах химеры, Элфман совсем забыл о том, что это не единственное оружие в арсенале существа и уж точно не последнее.
Глуууупый человечешшшшшшка
Хвост быстро завибрировал, колокольчиком раскачиваясь из стороны в сторону, создавая ощущение металлического вертела, напоминающего усиленный острыми шипами бур. Тварь переступила с лапы на лапу, наклонив голову. Обычно это означало готовность к прыжку. И размер в данном случае явно уступал ловкости.