- Ну конечно же. Каждому нужно показать, какой он умный или оригинальный. А чаще всего, как мне показывает практика, это идёт раздельно. Зато в индивидуальности нашим горе-сквернословам не откажешь. Их слова напоминает детскую игру в «кинь камушки дальше в воду». То, что ты поднял с земли и кинул вовсе не камень, понимаешь лишь тогда, когда искомый чёрный объект всплыл на поверхности вонючей тушкой. Так же и с вашими оскорблениями. Ребята… вы безнадёжны. Ругаться нужно уметь! Ругаться нужно уметь смачно и вкусно! Дилетанты... – с ворчанием отнёсся к перебранке двух блондинов старый джинн. Последние действия своего незадачливого темноглазого подопечного его рассмешили, а посему он, в кой-то веки, комментировал происходящее беззлобно и не колко, а со смешинкой и искренней радостью того, что, наконец-то, мир вокруг начал меняться. Неудачные миссии своего пасынока в Тартаросе ему заметно наскучили, а право голоса, чтобы прекратить неудачные крестовые походы под руководством Тёмной Гильдии у него, увы, не было. Являясь невольным свидетелем каждой глупости приёмного сына джинн с искренней злорадностью вернулся к излюбленной теме своего сквернословия:
- О, греховная помесь бешеного шакала с шелудивой, блохастой гиеной, знай, что я отрёкся от тебя, нечестивого и недостойного раба Всевидящего Создателя Каждой Лампы, чьё пресвятое величие мои смиренные уста не имеют власти называть, и да благословит он Моё имя, и да проклянет твоё, порочное, прозвище, данное тебе мною в припадке временного помешательства, явно насланного на меня злобными, вероломными…
- Ах! Меня убили! – воскликнул Никодим в ответ на автоматную очередь Хирумы. Само собой, до этого, он не слушал излияния отца, при всём своём к нему уважении, напрочь игнорируя родительский авторитет, а потому не заметил ни вскидывающегося в его сторону дула, ни самих выстрелов. Находясь в полной уверенности того, что его подстрелили, юноша схватился за предполагаемые раны, (отчего-то он взялся за сердце, а не как раз за то место, что было атаковано), стараясь остановить мнимое кровотечение. Под воздействием самовнушения перед его глазами возник образ бурой жидкости, что представляло собой саму его жизнь, медленно вытекающую из многочисленных дыр в хрупком теле. Ноги больше не могли держать под собой «умирающее» тело и парень, застонав, начал опускаться.
- Жизнь была так коротка! – прошептал мальчик абсолютно чистым голосом, (причём, в его представлении, под влиянием воздействия давления и внезапно нахлынувшей температуры, он не говорил, а предсмертно хрипел), и, свалился на пол, согнувшись в агонии. Многочисленные одёжи жалостливо потеряли форму, превратившись в одеяла, будто бы укрыв спящего мальчишку.
В глазах Никодима всё плыло. Внезапный дротик, ударивший в плечо Герарда, тени вокруг… всё будто бы проходило через завесу психологического отречения от мира. Нежная рука обняла Коди и, мягко укутав его в ласкающие, тёплые объятия, понесла на небо, к свету…
- Очнись, идиот! – истерически возопила лампа, когда Диму уже подвесили под потолком. Открыв ясны очи мальчишка с минуту хлопал пустыми глазами на происходящее, пытаясь прийти в себя и осознать ситуацию. Едва взгляд стал осмысленным, а чресла вновь обрели способность подчиняться мозговому центру, весящая на верёвки тушка начала шевелиться. Герарда и прочих обступили неизвестные враги, околдовали и втайне глумились над их беспомощными телами.
- Да будет на вас, дерзнувших посягнуть на мою, честно выслеженную цель, наложено самое страшное, самое сильное и самое могущественное из моих заклятий! – чётко произнёс юноша и направил руки в сторону капитана напавших на них бандитов. В момент свершения заклинания наконец-то балахоны перестали держаться на поясе, слезая на глаза и обнажая всему театру белую и, как ни странно, чистую, исподнюю Никодима. Заклятие же, коварно пользуясь тем, что мальчик лишился зрения, промазало, и направилось в, не столь давно подошедшего, и разговаривающего с капитаном черноволосого мужчину. Желтоватая, тухлая, смердящая, туалетная вода, явно перенесённая прямо из ближайшего унитаза, подверженного в этот момент сливу, обильным водопадом вылилась сверху, с метровой высоты, на того юношу, намереваясь ног до головы облизать его тёплыми, ласковыми волнами.
- Ну как всегда… Слабо хоть раз дать мне Армагеддон?! – чуть не заплакал от обиды Коди, поняв, что без привычных приспособлений для контролирования удачи ему, увы, не сделать ничего путного. Его нелепое, худое, незрячее тельце, беспомощно размахивая руками, продолжало висеть, безмятежно раскачиваясь под потолком из стороны в сторону.

Отредактировано Nikodim (2010-04-11 00:03:44)

Хирума никогда не отличался особой любовью к властьимущим в целом и к Консульству в частности. К страже блондин вообще относился на редкость скептически, поскольку добрую половину всего его набора компромата занимали именно представители доблестной (хм) неподкупной (дважды "хм") стражи, якобы охраняющей покой граждан (трижды "хм" и финальное "тц"). Но сейчас остроухому магу приходилось признать, что раз в год и палка стреляет. В данном случае, раз в год и у стражи бывают удачные операции. Удачные для этой самой стражи, разумеется. За собственную судьбу Йоичи совершенно не волновался. Во-первых, конкретно в этом городе Хирума еще ничего натворить не успел. Во-вторых, знания - сила. Знания о местном мэре - сила ультимативная. А потому блондин мог с чистой совестью расслабиться, наблюдая за "маски-шоу". Мог бы, но была одна проблема. Синеволосая и татуированная проблема, чья голова была оценена в кругленькую сумму джевелов.
Черт, эти долбанные стражники притащились на редкость не вовремя. На мелких хмырей мне плевать, но с Джерардом я еще не договорил. А значит надо бы как-нибудь вытащить наши задницы из этого чертова театра. Но... Черт, как же меня бесят эти ограничительные хреновины! Да и многовато стражи. Хотя, мне почему-то кажется, что если бы синеволосика не вырубили, он бы этот театр кровью по самый шифер залил. Кстати, вон тот хмырь, который видимо главный в этом цирке уродов, мне не нравится. Слишком уж рожа самоуверенная. И не похоже, что блефует.
Йоичи покосился на своих вынужденных коллег по отлову. Пустынная креветка болтался где-то под потолком, но, судя по возмущенным воплям. вполне в сознании. Про здравый рассудок тут речи не шло с самого начала, так что никаких особых изменений в недоджинне Хирума не заметил. Второй мелкий копошился на полу. Присмотревшись, блондин с некоторым удивлением понял, что тот собирает карты. С таким видом магии Йоичи сталкиваться еще не приходилось. Но понятное дело, что вряд ли этот заморыш вдруг решил пасьянсы пораскладывать.
- Вашу ж мать!
Нет, монолог Хирумы был гораздо более пространен и красноречив. Но в целях соблюдения цензуры большая часть проникновенной речи магического стрелка была опущена. Но из переплетения фраз можно было узнать немало нового об Онибасе, его жителях, его страже, животных и уникальных противоестественных взаимоотношения их всех друг с другом и Консульством. Причем, маги Консульства пребывали, по словам Йоичи, исключительно в пассивной роли и отличались на редкость невоздержанными эротическими пристрастиями. А также весьма странным происхождением, к которому блондин приплел и так слишком часто помянаемых демонов, которые уже наверняка замучались чихать. Закончился монолог классическим:
- ... ть!
Ага, как там было в кроссворде? "Слово из пяти букв, обозначающее полный крах всего и неудачное завершение дела. Втория буква И". Вот оно самое сейчас и есть. "Фиаско", угу. Придется импровизировать по ходу дела. Черт, от этого Джерарда проблем пока больше, чем гипотетической пользы. Не за этими ж долбанными заморышами стража притащилась.

Мартин никогда был особенно терпим, да и вообще – раздражался он легко. Другое дело, что Дильс всегда мог держать свои чувства и эмоции в узде. Лишь благодаря этому количество его жертв было не слишком велико. Но иногда, магу крайне сложно было оставаться хладнокровным и благоразумным. Особенно в такой ситуации, когда кажется, что весь мир существует лишь затем, чтобы бесить тебя. Вдвойне ситуацию нагнетало то, что Мартину приходилось общаться теми, кого он ненавидел больше всего, а именно воинствующими паладинами – иначе язык не поворачивался их назвать. Думающие, что они служат благому делу, возложенному на них свыше, и, кичась этим, а по сути, являясь лишь цепными псами, они вызывали у Дильса просто невероятную ненависть и отвращение. Конечно, среди них попадались и хорошие профессионалы, вроде того капитана, с которым сейчас разговаривал Мартин, которые, несмотря на неприязнь, вызывали у Дильса уважение. Хотя бы потому, что они являлись достойными противниками. Вот только в этот раз, скорей всего, им не удастся сразиться, проверить кто кого. Дильсу просто было некогда вступать в бой. Да и раскрываться раньше времени было бы глупо. О чем маг очень сильно жалел. Вместо того, чтобы разыгрывать это театральное представление (по иронии судьбы происходящее в театре), с куда большим удовольствие Мартин бы уже ввязался в потасовку.
Ну, ничего, капитан, мы еще обязательно встретимся, - подумал Дильс, глядя командиру стражи прямо в глаза.  – Обязательно. Хотя бы потому, что сейчас ты и твои холуи задерживают меня, чем вы уже мне не нравитесь. И конечно же хотелось бы проверить, насколько вы крутые. Ха. Подумать только, если прикинуть, тут их всего девять, и из них половина точно не маги, а если и маги – то явно не слишком хорошие.  В любом случае, шансов у меня больше. Вот разве что, ты, капитан, чем-нибудь удивишь меня. Черт, хоть нарочно ввязывайся в драку. А вот если бы…
Но что «если бы» Мартин додумать не успел. Раскачивающееся под потолком тело, бывшее одним из задержанных, с которого постепенно сползала одежда, и выкрикивающее какую-то несуразицу, внезапно сложило какое-то заклинание, целясь куда-то в сторону капитана стражи, а может и самого Мартина. Наверное, будь маг несколько более медлительным, он бы сейчас оказался в неприятной ситуации. Откуда-то с потолка, прямо на Мартина, хлынул поток какой-то вонючей жидкости. Дильс увидел его буквально краем глаза, но ему хватило этого, чтобы сориентироваться. Не вынимая рук из карманной, Мартин легонько искривил гравитационный поток рядом с собой, и вода, вопреки всем законам физики, меняя свое направление в воздухе, полетела в сторону от мага, выливаясь куда-то на пол.
-Шутам – шутовская магия, - пробормотал Мартин, еле сдерживаясь от того, чтобы не ударить заклинанием в ответ. – Что ж вы его держите как плохо? А если бы он атаковал чем-нибудь серьезным?
Больше всего на свете Дильс ненавидел глупость. Причем в любом ее проявлении. Любой идиотизм вызывал в его душе такую святую ненависть, что любой фанатик позавидовал бы. Вот только сейчас ему приходилось всеми силами делать вид, что он невозмутим. Маг уже хотел сказать что-то капитану стражи, как вдруг тот сам обратился к нему, требуя показать удостоверение.
А он осторожен, на слово не верит, - подумал Мартин, окидывая оценивающим взглядом всех стражников. – Да и собрался весь, уже готов действовать, если вдруг что. Нет, извини, не сегодня…
Мартин вытащил руку в белоснежной перчатке из кармана брюк и запустил ее за пазуху, извлекая из внутреннего кармана небольшой бумажный прямоугольник. Небольшое удостоверение, выполненное в форме книжечки с золотым теснением, являлось полной копией официального удостоверения Эры. За тем исключением, что оно было поддельным. Но сделано оно было на высшем уровне, к заданию Мартин подготовился серьезно. Неуловимым движением пальцев маг раскрыл книжечку, показывая ее содержимое капитану.
-Вот, капитан, пожалуйста, - как можно более дружелюбно произнес Мартин, легонько осклабившись. – Надеюсь, теперь проблем с передачей мне задержанных не будет.

Мартин уже давно привык к тому, что весь скрупулезно продуманный план может буквально за секунду рухнуть из-за одной детали. Словно башня из деревянных кубиков, в которую маленький ребенок забыл поставить лишний кусочек. Или, скажем, из мозаики вытащить одну детальку. Все, картина нарушена. И сейчас этой самой «деталькой» был упрямый капитан стражи. С одной стороны Мартин его прекрасно понимал. Этот человек всего лишь делал свою работу. Причем старался делать ее как минимум хорошо. И, наверное, в иной ситуации, Дильс бы только с неким уважением посмотрел бы на этого человека и пошел дальше. Но сейчас беда капитана была в том, что он просто стоял на пути Мартина, который тоже делал свою работу. Причем ему надо было сделать ее как минимум идеально. Поэтому сейчас ситуации начинала его немного напрягать. Нет, конечно маг был и в куда более худших переделках и передрягах, да и вообще как-то особенно паникером не был, но сейчас ему было необходимо срочно придумать новый «сценарий» для своего маленького «театра».
Или цирка, это уж как посмотреть, - про себя усмехнулся Дильс. – Хотя уже не смешно на самом деле.
И действительно, смеху было мало. Мартин хоть и был не дурак, а новый план действий на ходу ему было тяжело продумать. На этот, который должен был так хорошо сработать (но увы и ах!), ушло больше трех суток, а на новый, в который придется включить еще кучу непредвиденных обстоятельств – и того больше. Да и вообще, Дильс начинал уже сомневаться в целесообразности координации действий, когда все сразу же начинает идти наперекосяк. Нет, конечно, частично его план сработал: по команде капитана, стражники сняли силовой барьер с пленников, что немного облегчило задачу Дильсу. Мартин хоть и был довольно сильным магом, но с магией печати и прочих «сильных колдунств» был знаком не слишком хорошо, и ему пришлось бы повозиться.
Хоть с этим ничего не провалилось, - подумал маг. – А то я начал бояться, что этот дотошный малый начнет с лупой разглядывать мое удостоверение. Но осторожничать он не перестает. Думаю, до добра это не доведет. Его.
-К сожалению, знаю, капитан, - с участием в голосе произнес Мартин. – О его «подвигах», если так можно выразиться, я  знаю не понаслышке. Поэтому-то мне и поручили его дело.
Врал Мартин беззастенчиво, как и всегда, в прочем. Наверное, потому, что это было отчасти правдой. Да и убедить оппонента надо было всеми возможными и, вероятно, даже некоторыми невозможными способами. Особенно если ему попался такой собеседник. Наверное, будь у Мартина немного меньше опыта в таких делах, стражник бы легко раскусил его. Но к счастью, актером Дильс был неплохим, хотя, насколько он помнил, это был один из немногих разов, когда он вообще появлялся в театре. Все как-то не до этого было. Маг уже потихоньку начинал праздновать свой триумф, как от капитана послышалось предложение войти в караул, который сопровождал его. Мартин чуть не заскрипел зубами от злости и раздражения. Он учитывал такой вариант, но надеялся, что все-таки зря перестраховывается.
Да что же ты никак не уймешься то, - вздохнув, подумал Дильс, продолжая придавать губам подобие полуулыбки. – Сдал бы мне своих подопечных, и тебе легче, и мне. Пошел бы со своими парнями в пабе посидел, на симпатичных официанток поглазел. Нет, все надо усложнять. Ладно. Так… Отказываться точно нельзя, будет подозрительно, да и он наверняка ожидает моего отказа. И наверняка будет следить за мной, если я решу уйти в одиночку. Нет уж, лучше пес на привязи, чем шакал где-то в кустах. Хоть разомнусь. Что ж ты, капитан, какой честный? Ведь не хотел тебя убивать хотя бы из солидарности, но ты же сам лезешь. Эх. Ну, ничего не поделаешь, работа есть работа.
Мартин еще раз вежливо улыбнулся, аккуратно и плавно кивнув головой на реплику капитана.
-Если вам будет не трудно, то действительно было бы неплохо, если бы вы помогли мне с их конвоированием, - мягко и учтиво проговорил Мартин. – Я, несмотря на пижонский вид типичного представителя непонятно какой власти, не так слаб, и, наверное, справился бы с ними, но все же мне будет спокойней, если вы и ваши люди будут рядом. Благодарю за такое предложение.
Произнеся это, Дильс еще раз мельком обвел взглядом всех собравшихся в коридоре театра, акцентируя внимание на страже. Ведь их в скором времени ему придется "наградить" за слишком усердную работу.

- Беее… Скучно – комментировал происходящее в своём таинственном духовном мире недо-джинн, не имея возможности более лицезреть своих мучителей. Одежда окутала его словно гусеницу мешая обзору и, не в силах выносить внезапно нахлынувшую тьму, Никодим откровенно скучал. Кровь медленно приливала к голове, а ноги без движения отекали, скованные магическими барьерами. Видимо, похожая участь постигла и остальных невезунчиков, оказавшихся в театре – юноша не мог их видеть, и ему оставалось лишь гадать о происходящем на, казалось, столь далёкой земле. Звуки проходили будто бы через туман, искажаясь и меняя свой смысл. Однако, несмотря на все житейские невзгоды и напасти маг не терял волю и силу духа. В коконе не хватало воздуха и джин сладко зевнул чувствуя подступающую сонливость, схожую с обмороком. Мозг потихоньку отключался, выдавая слабые позывы: «Нужно чем-нибудь помочь ребятам! Нужно как-нибудь отвлечь охрану! Прокричи что-нибудь! Полей их бранью, как делал отец! Давай, не трусь!».
Помотав головой для того, чтобы привести себя в сознание, он набрал в лёгкие остатки кислорода и принялся голосить:
- Выйду ночью в поле с конём! Ночкой тёмной тихо пойдём! Мы пойдём с конём… по полю вдвоём! Мы пойдём с конём по полю вдвоём!
Песня, слышанная им из загадочного, призванного прибора, уже давно вертелась на языке, пропиливая череп своим заунывным звучанием, и теперь парень изливал её на врагов, надеясь, что им будет так же худо, как и ему. А, быть может, сказывалась кровь в голове.
- Сяду я верхом на коня! Ты неси по полю меня! По бескрайнему! Полю моему! По бескрайнему полю моему!
Само собой юноша не пытался оформить это во что-то симпатичное. Он просто выкрикивал слышанные им слова, добавляя минимум музыкальности, чтобы особо глухим имбицилам, (наверняка в страже такие имелись), было понятно, что это песня.
Кислород уже подходил к концу, как тут верёвка внезапно перестала держать гениальную эстрадную звезду и его высочество полетело к земле. Но, в принципе, ему было уже всё равно. Отсутствие воздуха и отёк мозга вызывали не только вымирание клеток, но и сладостные галлюцинации. Пред чёрными очами мальчика небеса разверзлись, а на кучевых облаках в соблазнительных позах разлеглись наложницы, с характерным загаром, большой грудью, паранджой и песочно-часо-образной талией, переходившей в длинные, стройные ноги. Одежды либо не было совсем, либо были её жалкие, полупрозрачные, разноцветные пародии, что не скрывали, а, скорее, наоборот, подчёркивали красоту форм.
- Я иду к вам! – закричал счастливый Никодим и в замедленном темпе, капая на облачка кровь из носа, побежал к девушкам, что плакали от счастья его присутствия и сами разрывали на себе одежду.
- Ой. – поцеловался с полом волшебник. Стража распутывала из собственной одежды неказистого ловеласа, а он в это время плёл особо каверзное проклятье, что должно было сторицей возместить его изгнание из рая.
- Да падёт на ваши головы проклятье всего рода человеческого, да разверзнутся под ногами пучины геенны огненной, да почернеют и откажут вам ваши конечности, да побьёт урожай ваших детей и внуков град тридцать три раза, по числу блаженных фурий, что так и не побывали в моих объятиях!
На одежде остался чёткий кровавый след от бедного, многострадального носа.

Увлекательную, продолжительную и, без сомнения, очень содержательную беседу начальника стражи с пришлым магом Хирума пропустил. Точнее, она его просто не слишком сильно интересовала. Уловив краем уха пару фраз типа "удостоверение", "конвой" и тому подобное, Йоичи полностью потерял интерес к разговаривающим. Гораздо больше сейчас стрелка занимал вопрос снятия этого чертова ограничения, из-за которого честному (хм) человеку даже пошевелиться толком нельзя было. Не говоря уже о стрельбе или бегстве. Кстати, последнее определенно было бы уместнее. Пока Хирума мысленно прикидывал, как выкрутиться из сложившегося положения без лишних потерь или незапланированных природой отверстий в собственной тушке, заклинание ограничения потихоньку спадало.
Так, а это что еще за хреновина вон там виднеется? Знакомое что-то такое... Красная линия. Если я правильно помню, то именно там должен опускаться противопожарный занавес. А эта штучка не только тяжелая, но и прочная. И парочка придурков консульских как раз на этой линии стоит. Теперь бы еще найти механизм управления.
С заметным трудом повернув голову, Йоичи все же заметил искомое. Канат, который должен был регулировать спуск занавеса. И не только спуск. Если выбрать правильную веревочку. то вместо сцены, занавес мог грохнуться на зрительский зал. не весь, конечно, но первые ряды огребли бы по самые шлемы. Теперь оставалось лишь уничтожить эту веревочку. Хотя вот это как раз проще было сказать, чем сделать. Для магического стрелка подстрелить на таком расстоянии достаточно толстый канат не было проблемой. Проблемой было дотянуться до собственного оружия. Обездвиживающее заклинание хоть и ослабло, но еще держалось. Да и стражники вовсю демонстрировали свое уважение к магической силе. Проще говоря, приставленные к обездвиженным магам охранники боялись их до дрожи в коленях, а потому были на редкость бдительны.
- Первый и четвертый - связать подозреваемых в преступном сговоре с предателем. Второй и седьмой - изолировать главного конвоируемого. На всех антимагические наручники, не спускать глаз!
Похоже, судьбе надоело ждать, пока потенциальные беглецы придумают адекватный способ этого самого побега. Пока связывали все еще бессознательного Джерарда, Хирума молчал. Когда к самому Йоичи двинулся стражник, блондин тоже молчал. Но когда этот наглый тип своими немытыми руками ухватился за самое дорогое для стрелка - терпение "Полководца Ада" закончилось. Выдав фразу в духе "всех убью один останусь", блондин открыл стрельбу. Прицельную. По облюбованному канату. Нет, сначала пришлось двинуть дулом автомата стражнику, на него покусившегося. И пока тот, лежа на полу и размышляя о грядущих проблемах деторождения, создавал звуковое сопровождение, Хирума опустил занавес в этой затянувшейся пьесе абсурда.
Ха, приз зрительских симпатий будет определенно мой. А вот синеволосику сегодня достанется разве что приз за лучшую роль второго плана. Что еще за долбанная барышня? Валяться без сознания в такое время. Тц... Вытаскивай его еще, я ему что, грузчик?
Пнув парнишку с картами (то бишь неизвестного стрелку Шоу), кивком головы указал на бессознательную тушку Джерарда, чей "верный страж" барахтался на полу, не выдержав давления искусства в виде занавеса.

Да падёт на ваши головы проклятье всего рода человеческого, да разверзнутся под ногами пучины геенны огненной, да почернеют и откажут вам ваши конечности, да побьёт урожай ваших детей и внуков град тридцать три раза, по числу блаженных фурий, что так и не побывали в моих объятиях!
Удивительно, но, в какой-то мере, проклятье действительно сработало. Если считать отстреленный Хирумой занавес, упавший "проклятием всего рода человеческого" на головы потенциальных жертв, резво отпрыгнувших в разные стороны практически полным составом. Трое охранников, отвечавших за магическое сдерживание, попали как раз под него, придавленные тяжелой частью "карниза", что сразу же заметно уменьшило шансы "сил добра" против "объединенных, но непонятных иных сил". Никодима накрыло пыльной тканью занавеса, поэтому он так и не смог увидеть, что заклинание сработало и дальше. Пол заходил ходуном, кое-где доски откровенно поползли в разные стороны, обнажая под собой щели, ведущие будто бы в саму геенну огненную. Узкогорловые отверстия-щели, имеющие каменные стенки, уходили глубоко вниз, туда, где колыхало нечто алое. Жаркий и обжигающий пар вырывался струями дыма вверх, достигая почти потолка, словно разделяя зал на несколько частей лучами, сквозь которые мог рискнуть ринуться только самоубийца, решивший закончить жизнь обваренным трупом. Однако они скорее напоминали точечные гейзеры, которые при желании вполне можно было обойти, а не стены, сквозь которые не было прохода.
Всех участников действа раскидало по разные стороны баррикад неожиданным всплеском "сейсмической активности". Клаус и трое сокомандников оказались у самой сцены, прямо напротив них стоял быстрее всех среагировавший на ситуацию Мартин. Шоу и Джерард, начавший приходить в себя, оказались отправлены щедрой рукой судьбы в середину рядов кресел, преодолев значительное расстояние "путешествия" по воздуху, т.е. банально откинутые толчком. Хирума оказался у запасного выхода вместе с вырубленным им магом, а Никодим, накрытый тканью занавеса, с удивлением осознал, что рядом с ним копошится последний охранник. Расстановка сил была решена.

Неделикатный пинок вывел Шоу из его размышлений о том, как бы пошустрее сделать отсюда ноги. Мальчишка обиженно посмотрел на остроухого, растирая ушибленное плечо. Видимо, проблема была в том, что его не подумали предупредить - Хируму надо бояться как чумы и потому слушаться сразу, без ненужного сопротивления, так что ровным счетом никакого впечатления, кроме неприязненного, стрелок не произвел. Но вякнуть что-то против парнишка просто не успел.
Ощутимый толчок отшвырнул мальчишку далеко от его прежнего места дислокации. Плюс еще пара синяков; было бы удивительно после такого "приключения", да еще и оказавшись в центре зрительного зала, то есть в куче кресел, которые обязательно необходимо было пересчитать всеми выступающими частями тела, обойтись без подобных неприятностей. Маг уже сбился со счета, сколько за сегодня подобных "сувениров" огреб. Хотя это не особо важно, у него есть проблемы и поважнее. Например, до сих пор крайне дохлая тушка с синими патлами, по закону вселенской подлости естественно оказавшаяся рядом с ним. Парнишка мысленно застонал от отчаяния. Ну почему вот именно ему досталась эта радость?
Пока ситуация на время стабилизировалась - всем нужно было время разобраться в новой расстановке сил и распределить приоритеты. Надо было пользоваться моментом.
Шоу задумчиво закусил губу, оглядывая выпавший ему "подарочек". Вроде как Джерард начинал приходить в себя, что радовало. Но времени на то не было, а он как-то не особо торопился, что уже огорчало.
"Ладно, если он меня все-таки зашибет после всего сегодняшнего - хоть будет, за что," - меланхолично подвел черту под своими рассуждениями юноша. Он уже устал кого бы там ни было бояться и пришел к извечной истине на тему "двум смертям не бывать". Так что выбрал один из двух наиболее известных способов пробуждения. На первый Джерард пока не мог претендовать по причине того, что как-то мало тянул на Спящую Красавицу, так что ему достался менее деликатный.
Голову молодого человека мотнула звонкая оплеуха. Для своих скромных габаритов рука у Шоу оказалась достаточно тяжелой ("Хоть за что-то этому гаду можно сказать спасибо..." - Ну он в конце концов обеспечил пареньку многие годы бесплатных тренировок, архитектор недоделанный), так что если не отрубится совсем - проснется гарантированно. Конечно, по первоисточнику стоило бы просто похлопать по щекам, но паренек не удержался. Когда еще такая возможность будет. А еще им просто было некогда ждать.
Скорее ощутив, чем расслышав в царящем кругом бедламе приближение к ним стражников, паренек рывком выхватил из кармана несколько карт и, широко размахнувшись, запустил в сторону преследователей. Остановить не остановит, но хоть пару секунд выиграет, если повезет.
Как ни странно, но, несмотря ни на что, отдавать синеволосую заразу стражникам желания пока не наблюдалось. Убить лично тоже.
Логика терялась напрочь.
"Эх, валить надо, валить..." - тоскливо подумал паренек. С места он так и не сдвинулся.