- О Муки… - вздохнул старческий голос из лампы, давно махнувший эфирной рукой на свои тщетные попытки воззвать к сознанию непутёвого сына. Сынок, надо, не к его чести, сказать, сейчас находился явно не в своём уме - глупо улыбаясь, да изредка хихикая, Никодим висел на сверх опасном объекте своей миссии и болтал ножками, подобно ребёнку. Народ явно был под впечатлением от увиденного, удивлённо оседая на пол, подтрунивая над обоими злоключенцами или же просто находясь в тихом недоумении. Коди скосил пустые, тёмные, бессознательные глаза влево, всё не отцепляясь от объекта своих воздыханий и, в ответ на насмешливый, испытывающий и оценивающий взгляд со стороны блондина обиженно нахмурил брови, надул губы и показал красноречивый язык.
На груди большого, сильного и очень-очень доброго неизвестного мага, юноша чувствовал себя очень спокойно и, при этом, невероятно счастливым. Его лицо сияло изнутри искренним, чистым солнечным светом, а тёмные глаза излучали тепло и надежду. Вновь подняв глаза на объект своего обожания, Никодим надеялся увидеть ответные, непременно взаимные чувства, но... Ауч. Холод, маска, еле сдерживаемая ярость, молчаливый укор и открытая неприязнь. А так же… опасность?
И только тут, (только теперь!), в голове у мага хаоса начала звенеть тихая, погребальная музыка, носящая скромное имя «Тут что-то не так!».
- Подожди секундочку, мой милый, голубой дружок. – с явным, нескрываемым сожалением отлипнув от груди своего предполагаемого будущего защитника, юноша сделал нетвёрдый шаг назад и с удивлением уставился на преграду, мешающую ему двигаться дальше. На полу, по восточному сложив ноги, сидел недавний знакомый, (инцидент, носящий кодовое имя «страсть_на_ковре»), и перебирал карты, ловко играясь с ними и тасуя колоду. Коди поочерёдно моргнул обоими глазами и, сосредоточив взгляд на танце разноцветных бумажек в руках мальчика, выдал невнятное, но очень многозначительное: - О!
Решительно развернувшись в сторону, он, шатаясь, как матрос на суше после года плаванья, запустил руку в закрома своей многочисленной одёжи, («Но-но-но!» - предостерегающе повысила голос лампа, чтобы, не приведи Аллах, по контузии паренёк не схватил и не продемонстрировал люду не то, что надо), и вытащил свою колоду. С кривой улыбкой перетасовав пачку, маг кинул перед собой карту и, не глядя, воскликнул: - Хочу освежиться!
Театр сотрясся до самого основания, потолок в нём проломился, а на червового короля упал, сквозь новопроделанную дырку в деревянной кровли, большой белый ящик. Кивнув, будто бы всё произошедшее было самим собой разумеющимся, Никодим дополз до двухметрового контейнера и, схватившись рукой за неприметный выступ на стене сосуда, потянул его на себя. Раздался щелчок и дверь контейнера раскрылась. Из под двери пошёл мутный, прохладный туман, а парня озарил искусственный свет, но Коди, не обращая на него внимания, залез внутрь ящика и выудил оттуда зелёную стеклянную бутылку. Откупорив её он выдул за один присест все пол литра шипучего напитка, а сам, раскрыв дверку морозильника, опустил туда свою голову.
- Ух! Как хорошо – раздался оттуда приглушённый голос, растягивающий гласные, а само тело непоследовательного мага блаженно обмякло. Неполную минуту юноша приходил в норму подобным экстравагантным способом, но, закончив перезагрузку системы и обновления активности своего мозга, Никодим вытащил себя из холодильника. Взъерошив густые, тёмные волосы, ломая на них зачатки свежее образованного инея, Коди прямым, уверенным шагом вернулся на своё место, (между юношей-картёжником, синеволосым преступником и ехидным оборванцем), облачился в скинутые ранее одеяния и, запахнувшись в одеяла, поклонился своей цели.
- Я прошу прощения. – он произнёс это не разгибаясь в поклоне, скупо и уверенно, надеясь, что его не изобьют после этого инцидента, – И, нет, прошу не путать понятия. Я здесь не по вашу голову. Я здесь по вашу душу.
