Оборо спешит на помощь! Вот в замедленном движении видно человека в кепке, полосатой футболке и подранных штанах. Он спешит. Ага, если бы он так спешил, то «раненым» бы пришлось искать утешение в пословице про то, что жизнь хороша, когда пьёшь не спеша. Мотидзуки внезапно узнал, что последствия боя между Повелителем Огня и Сиегрэйном оказались странными, не нужен ли им врач? Пославший его толком и сам ничего не понял, понял только то, что те пошли в лазарет. А может, там у кого-то из них ноги нет или руки? В общем, непонятное дело. Поверх футболки на Оборо была куртка с красным крестом, помощь на поле боя значит. Аккуратно шагая к двери, из-за которой слышались голоса, Мотидзуки хихикнул. Чем могут заниматься два человека в лазарете одни? Если они мужчины. Маги. Правильно, решают какие-то вопросы. Странные вопросы и едко-острые слова были коньком врача по выматыванию нервов. Именно он решился задать вопрос своим согильдийцам. Вопрос звучал не то чтобы крайне неприлично, но ужасно намекающее. Что мужчина делает стоя? Женщина сидя? А собака, подняв ногу? Правильно, ага, как же вы подумали? Они разговаривают при этом одни сидя, другие, стоя, а кое-кто, поднимая ногу.
– Тотомару? Хм, живой фанат керосина и бензола не иначе. Интересно, а он сильно нервный или же что-то ещё? Но ума не приложу, зачем они пошли в лазарет? Спирт там дрянь, сам знаю. Тогда что это может быть? Может быть, наш лидер решил его убедить вступить к нам? Как помню, что огневик без гильдии, так это вполне может быть весомым аргументом. Но нельзя исключать факт ранения. Вдруг кто-то ранил и сейчас нужен именно мой бесценный опыт? Нет, синеволосый, я не дам тебе умереть, чтобы с тобой ни было. Ты будешь жить, ты должен жить ради моих целей, и потому что ты полон сюрпризов. Не знаю, кто придумал тебе такую маску, но ты явно скрываешь многое. Пусть будет так, ведь ты имеешь на это право. Но я пойду следом, всё-таки интригуешь меня этим ты, синеволосый парень. – философствуя подобным образом, Оборо подошёл к двери лазарета и открыл её. Внутри он увидел довольно-таки бесцеремонно прерванную им беседу. Судя по всему кто-то, кого-то уговаривал. Услышать он успел только слова человека с полоской вдоль лица.
- Ну, раз так надо, давай. Что я должен сделать? – проговорил тот и тут вмешался врач. Он смущённо кашлянул. – Как я могу поглядеть, ноги на месте, и голову никому пришивать не надо? Фууух, а я думал, меня послали сюда на серьёзно дело. Впрочем, тот болван-посланец выглядел так, словно вы ребята устроили тут настоящую бойню, - улыбка и почтительно снял кепку. – Сиегрейн-сан, раз с вами и вашим оппонентом всё в порядке, мне остаться или я могу быть полезен чем-то? – щелкнув пальцами и с уважением спросил мужчина, одновременно с этим поправляя хвост чёрных волос.

Отредактировано Oboro Mochizuki (2011-11-07 03:05:31)

«Задание, задание, задание…» - повторял он себе мысленно когда глядел на брюнета. Это человек в полосатой кофте и куртке с крестом очень раздражал Тотомару. Его ухмылка, его самоуверенный тон и цинизм – все это так напоминало магу его самого, что задевало его самомнение и чувство индивидуальности. Поэтому если бы он сейчас дал медику пинка, обосновал бы он это простой фразой – «Он мне не нравится, потому что он похож на меня». Но пинка он дать не мог, кто знает как бы на это Рейн отреагировал. Так что огненный самурай стоял перед «кепочником» и слушал его ответ на вопрос. «Эка заливает то. Прям поэт. Он видимо в «Песцах» главный рифмоплет». – размышлял маг, хотя где то в глубинах сознания и признавал, что ответ весьма неплох, но признать это открыто, он бы ни за что не признал бы.
-Ясно. – коротко ответил он, скрипя зубами и старясь сдержатся чтобы не вдарить наглому подражателю. Затем обернувшись к главе «Белого Песца» хмуро добавил. – Ну я пойду дальше спрашивать.
Последующие полчаса он обходил медпункт и стараясь оставаться спокойным и внимательным, слушал ответ каждого встречного. Тотмару был готов поклясться, что даже бой с Натсу и поражение от рук Эльфмана не так сильно выматывали и били его по самолюбию, как эта ходьба и расспросы. Особенно раздражало то, что каждый новый ответ заставлял задуматься о некоторых своих деяниях, с совершенно другого ракурса, и то что он видел было неприятно. Если говорить открыто, кончно, большинство ответов не стоили и гроша внимания. Например медсестра, что встретила Тотомару и Сига у входа, считала что самое ценное в жизни, это красота и молодость. Несколько пациентов из бойцов упоминали силу, власть или деньги. Но были и те самые ответы, что заставляли парня задуматься серьезно. Такие как ответ одного из медбратьев чуть было не повязавших мага ранее, в отличии от короткого ответа напарника – «Работа», он на удивление эмоционально и развернуто объяснил что нет на свете ничего ценнее друзей – «…которые всегда готовы помочь, и поддержать. Порой твою жизнь штормит, и вот ты уже готов лезть в петлю или яду принять, но тут приходят друзья, дергают тебя и пытаются растрясти, говорят с тобой и убеждают, что на свете еще есть много хорошего или вмажут тебе со всей силы, вправляя мозги. И ты понимаешь что есть люди которым ты дорог, и что ты инфантильный дебил…».  А так же слова пожилого воина, судя по всему попавшего в лазарет после боя с раной в ноге – «Мозоли, парень, вот что ценно. Может какой изнеженный сопляк и скажет, что в них нет ничего хорошего, но на то он и неженка. Мозоли это следы твоих стараний и решимости. Любой труд где ты не получаешь этих следов, всего лишь детские игры, а тот кто им занимается – мажор и лентяй». – говори старик тыча парню в лицо своими покрытыми шрамами и мозолями ладонями. Были там и речи про любовь и честь, семью и жизнь. И каждый говорил так искренне, пусть не всегда красиво, что пирокинетик сам того не желая, заслушивался, хоть и приходя в себя, называл все это чушью.
Когда первая часть задания был выполнена, маг вернулся к месту, где остались двое представителей «Песцов», воспользовавшись моментом, Тотомару не отказал себе в удовольствии насолить дремавшему брюнету, толкнув его плечом, когда проходил мимо. Подойдя к затихшему Рейну, он произнес все так же хмуро.
- Сделано. Если честно, Не могу я понять, что ты этим добивался. Расспросил я всех и что из этого? – начал он, но потом взяв себя в руки, заговорил по теме – Короче, большинство здешнего народа ничем таким уж хорошим не дорожат. Деньги, сила, внешность. В общем всякая чушь. – сказал он с не срываемым презрением – Есть такие кто бубнит про любовь да дружбу, что до меня, так это все чушь не меньше первых. Хотя… - он понизил голос - … есть в их словах кое-что такое, что заставляет слушать их бред. – в голосе и взгляде появилась задумчивость, но быстро сменилась привычными наглостью и цинизмом – Что до меня, то мне больше всего понравилось что сказал старик из четвертой палаты. Для него самое дорогое, это мозоли что он заработал тренируясь и сражаясь, вот его я понимаю и говорю что он дело говорит. Нет ничего ценнее того, что ты добиваешься своими силами и способностями. Чем ты старательнее и сильнее, тем большего добъешся-  сказал он решительно и с большим энтузиазмом – А что до вашего лакримофила… - он ткнул в сторону брюнета - … то вы бы с ним поосторожнее, а то он любит смотреть как люди плачут. Точно садист растет. – сказа он тише, стараясь, что бы объект разговора не смог уловить о чем речь.

- Да, да. Конечно, Сиегрейн-сан. А почему только в камень-ножницы-бумагу? Я могу и в чехарду с ним сыграть! Ну, чтобы единство и дух почувствовались на все сто процентов, - засмеявшись и кивнув головой для острастки, Оборо подошёл к Тотомару. – Лакримофил, значит. Хм, ты уж определись. Полосатый или Лакримофил, знаешь последнее лучше, но первое передаёт гамму моего свитера. Кстати, стирал порошком с Альпийской свежестью! Могу после предоставить, так сказать в честь вступления. Постираешь все свои вещи, и этот запах будет символом твоего прибытия в нашу гильдию, - тем временем он изготовился для решающего действия. – Кхм, ладно, довольно, - проговорил он больше для себя, чем для другого товарища. Выглядел он уже не так дурашливо, как раньше. Из его фигуры ушла насмешливость, перед Тотомару стоял спокойный и может быть чуточку странный человек.
- Оборо Мотидзуки. Целитель Белого Песца, - представился он своему оппоненту и зажав руку за спиной, выкрикнул. – Раз, два, три. Джанкен!* – рука вылетела вперёд, оппонент тоже видимо понял про отсчёт и выбросил руку. Ладонь Оборо поставил прямо, а это значило бумагу.